Медное королевство

Набросив на голову белоснежную чадру, расшитую соцветиями сапфиров, она вышла на улицу и последовала за экономкой по открытому коридору, который вел прямо к саду напротив тронного зала Гасана. В кронах фруктовых деревьев гнездились зачарованные сферические огоньки радужно-ярких цветов. Аккуратно подстриженный газон был выстлан роскошными коврами с вытканными на них изображениями сцен охоты. Между изящных медных кормушек, искрясь, порхали и щебетали крошечные нефритовые колибри, и их трели смешивались с мелодичными переборами лютни. В воздухе разливался густой аромат жасмина, мускуса и жареного мяса. От последнего у нее в животе тоскливо заурчало. Нари не притрагивалась к мясному с того дня, как взялась исполнять обязанности бану Нахиды.

А впереди был разбит огромный шатер. В лунном свете мерцали широкие полотнища серебристого шелка. Экономка приподняла перед ней перламутровый полог шатра, и Нари вошла в благоухающее помещение.

Пышное убранство шло вразрез с традиционными шатрами, которые кочевые Гезири когда-то считали своим родным домом. Ослепительные домотканые ковры ярчайших расцветок толстым слоем покрывали землю, а над головой кружились и искрили звездочки миниатюрных фейерверков, наколдованные иллюзионистами. В широких чашах золотых ламп горел огонь – маленькие лампы с крышками не были здесь в почете, потому как нередко использовались ифритами для порабощения джиннов.

В шатре было тепло и шумно. Нари сняла чадру, отдала ее поджидавшей рядом обслуге и часто заморгала, привыкая к яркому освещению в забитом до отказа помещении. За мельтешением прислуги и головами гостей, задержавшихся у входа, Нари разглядела королеву Хацет и принцессу Зейнаб. Они встречали гостей на мраморном возвышении среди вороха черных и золотых подушек. Проклиная этикет, согласно которому она была обязана приветствовать королевских особ первыми, Нари направилась в их сторону. Она была решительно настроена игнорировать удивленные взгляды, которые непременно приковало бы к себе ее платье, и потому в упор не смотрела на других женщин… И слишком поздно заметила, что лица у многих дам были прикрыты шейлами и вуалями.

Причина тому восседала между матерью и сестрой.

Нари даже не сразу узнала в юноше, облаченном в роскошные одеяния, традиционные для знатных Аяанле, бывшего друга и предателя, которого еще несколько дней назад она готова была убить в своем саду. Грязное дорожное платье и изодранную гутру сменили мантия цвета сочной травы с серебристым узором икат, надетая поверх дорогой черной дишдаши, отороченной светлым бисером из лунного камня. Столь яркий наряд никак не соответствовал образу неразговорчивого принца. Голову венчал прекрасный серебряный тюрбан, повязанный в гезирском стиле, открывая вдетый в ухо медный реликт.

Али, увидев Нари, опешил не меньше. Он окинул шокированным взглядом ее непокрытую голову и обнаженные руки и шумно втянул носом воздух. Нари это не понравилось. С его-то консервативными взглядами, он наверняка счел ее наряд еще более неподобающим, чем Низрин.

– Бану Нахида, – воскликнула Хацет и подозвала Нари рукой, унизанной золотыми кольцами. – А вот и ты. Подходи, составь нам компанию!

Нари приблизилась к ним и поклонилась, сложив ладони перед собой.

– Мир вашему дому, – сказала она, старательно изображая почтительную любезность.

– И твоему дому мир, дорогая дочь.

Хацет тепло улыбнулась. Королева выглядела ослепительно, как и всегда. Шелковая абайя, окрашенная в шафрановый и алый цвета, переливчато мерцала, напоминая горящее пламя, под полуночно-черной шейлой, отороченной гезирскими жемчугами. А платье Зейнаб, которая запросто свела бы с ума любого мужчину, будь она одета хоть в бесформенный мешок, создавало иллюзию ожившего водопада, благоговейно спадая к ее ногам бирюзово-изумрудно-кобальтовым каскадом, перехваченным воротником из настоящих цветков лотоса.

– Я уж было испугалась, что с тобой что-то случилось, когда ты не явилась вместе с супругом, – сказала королева с нарочитым нажимом.

Что, впрочем, не удивило Нари: мало что происходило в жизни дворца без ведома Хацет. Нари не сомневалась, что некоторые из ее служанок были шпионками королевы и уже успели доложить ей о ссоре Мунтадира и его жены.

Но Нари не собиралась обсуждать свои супружеские проблемы с этой женщиной. Она растянула губы в деланой улыбке.

– Я прошу прощения за непунктуальность. У меня был пациент.

В глазах Хацет сверкнула золотая искорка.

– Не стоит извинений. – Взмахом руки она указала на платье Нари. – Какое интересное платье. Несколько неординарное, не скрою, но весьма привлекательное. Правда ведь красавица, Али? – спросила она насмешливо.

Али старался смотреть куда угодно, только не на Нари.

– Я, ну, да, – заикаясь, выдавил он. – Я пойду. Меня заждались на мужской половине.

Хацет поймала его за запястье.

– Не забывай общаться с гостями… о чем-нибудь, помимо религии и экономики, Ализейд, умоляю. Расскажи что-нибудь интересное о своей жизни в Ам-Гезире.