Медное царство

Пересвет оставил коня у коновязи и зашел первым. Следом степенно вошла волчица, необычайно чем-то довольная, и Ваня, у которого в животе громко урчало.

– Эй, хозяин! – зычным голосом крикнул Пересвет. – Есть здесь кто?

Хозяин, толстый и добродушный, вышел навстречу гостям. Пересвет ему долго перечислял названия каких-то кушаний, совершенно незнакомых Ване, хозяин кивал, поддакивал, изредка только качал головой и разводил руками. Наконец Пересвет обернулся:

– А вы что будете?

– Все, – лаконично ответила волчица, – и впредь такими вопросами не утруждайся, все что есть – на стол, уж худо-бедно, да сжуем.

– Хорошо, – виновато улыбнулся Пересвет и спросил у хозяина, – ну как, все понял?

– Слушаюсь! – воскликнул тот и, поймав какого-то оборванного мальчишку, начал пересказывать ему только что слышанное от Пересвета.

Ваня тем временем уселся за единственный стол в заведении и уронил голову на руки. О чем-то думать не было сил, тело после тряски на волчьей спине ныло, сердце и то было не на месте. Почему-то в последнее время он совсем перестал мечтать о Светлояре, с ужасом понимал иногда, что забыл даже, как она выглядит. Светлые волосы? Серые глаза? Белая кожа? Это он помнил очень хорошо, но все вместе ему никак не удавалось собрать, общей картинки не получалось.

Веста увидела, что Ваня грустит и улеглась на лавку рядом с ним. Положила голову Ване на колени и тихо спросила:

– Что, Иванушка, невесел, нос повесил? Все вроде складывается хорошо.

– Хорошо-то оно хорошо, – рассеянно ответил Иван, – да вот только…

Не договорил и стал пальцами перебирать длинную белую шерсть Весты, поглаживать пальцами нос и теребить уши. Волчица довольно заурчала, видимо, ей нравилось такое обращение.

– Чего вы там притихли? – бодро спросил подошедший Пересвет. – Или у вас свой какой-то разговор?

– Грустим, – ответила Веста, – взгрустнулось что-то. А так все в порядке. Да ты садись, что стоишь-то.

Пересвет сел, снял подкованные железом сапоги и с наслаждением вытянул ноги. Достал кисет с табаком, длинную трубку, начал неторопливо набивать. Закурил, пуская белые кольца дыма, оперся спиной о стену и крепко задумался. Воцарилось молчание, слышно было только, как тихонько посапывает довольная Веста.

Хозяин вместе с парнишкой принес большой пузатый самовар, поставил его на стол. Вытер тряпкой тут же набежавшую лужицу, покрепче закрутил краник, обжегся паром и громко выругался. Ваня взглянул на него, думая, не нужно ли чем помочь, но хозяин остановил его движением руки:

– Ничего, ничего. Случается.

Мальчишке он дал крепкий подзатыльник и услал за едой, сам же сел на скамью рядом и осторожно обратился к Пересвету:

– Ты меня прости, сударик мой…

– А? Что? – не понял Пересвет. – Чего тебе?

– Вижу я, что вы люди дорожные, много видали, много слыхали…

– Ну?

– А скажите, – хозяин замялся, – правду ли говорят, что, дескать, война скоро будет? И не с кем-нибудь, а с самим Елисеем-царем?

– Правда, старик, – грустно ответил Пересвет, – правда и есть.

– Ой, горе! – сокрушенно покачал головой хозяин. – Что с нами-то будет? И на что же так осерчал царь Елисей? Вроде всегда жили мирно, а тут – на тебе, война!

– То не царь Елисей войной идти вздумал, – проговорила Веста, не открывая глаз, – а жена его, Рогнеда-царица.

– Да ну? – не поверил хозяин. – Чтобы баба и воевать?

– Да, – пожал Пересвет плечами, – Рогнеда и есть. Так что ты, старик, Елисея ругать не моги, он только в том виноват, что Рогнеды слабже духом оказался. Но это не его вина, а его беда.

– Вот оно как, – задумчиво протянул хозяин, – а я-то голову ломал, с чего бы это Елисей на Кусмана-батюшку осерчал! А оно вот в чем дело! Эх, все беды от них, от баб то есть, хорошо я в свою пору не оженился. Эх!

И еще раз крякнув, хозяин грузно встал, поклонился Пересвету и поторопился перехватить тарелку с подноса у парнишки, которая норовила упасть.

Обедали молча. Веста хрустела какой-то крупной костью, Пересвет все больше налегал на вино, а Ваня задумчиво поедал гречневую кашу. Масло в ней было прогорклым, пахла каша неприятно, но все-таки Иван доскреб ложкой до самого дна и придвинул к себе вареного петуха. Пересвет задумчиво курил, густой дым поднимался к потолку, обволакивал стол белесой пеленой, скрывая всю троицу от посторонних глаз. Веста, правда, изредка недовольно чихала и прятала морду под скатерть, но вслух не жаловалась и, наевшись, задремала. Ваня же, отяжелевший от обильной еды, и сам клевал носом, с наслаждением вдыхал табачный дым и чувствовал себя на удивление хорошо.

– Сколько тебе еще дней на службе у Кусмана быть? – неожиданно громко спросил Пересвет.

Иван вздрогнул и открыл глаза:

– У Кусмана-то? Сегодня, завтра – и все.

– Хорошо, – кивнул Пересвет, – а то я уже боялся, что мы останемся здесь до самого прихода медного войска. – Он горько усмехнулся. – Есть же чудеса на свете! Чтобы я боялся собственной армии!

Ваня сочувственно покачал головой и снова закрыл глаза.

– А потом вы куда, в Серебряное царство? – не отставал Пересвет.

– Да.

– Но как же вы туда попадете? – удивился Пересвет. – Ведь оно захвачено!