Медноволосая девушка. Калмыцкие народные сказки

Они поскакали вдвоем и увидали в степи человека, излучавшего лунный свет. Он тоже был в цепи закован и умирал. Это был Сомпан-Дельдинг, тот, который когда-то дал Эрин-Сяну мудрый совет — ехать к Гетлегчи-хану сватать Гегян-Герел. Ему они тоже дали крепкого чаю и настоя целебных трав. Встал полный сил храбрый Сомпан-Дельдинг, и они поскакали втроем.

Но вот дорогу им пересек всадник на тощем коне.

— Эй ты,— закричали они ему,— если тебе чего-нибудь надо, можешь подъехать к нам!

— Если вам что-нибудь надо, можете подъехать ко мне,— ответил тот.

— Какой он дерзкий,— сказал Эрин-Сян.— А ну-ка, Сомпан-Дельдинг, догони его и ко мне приведи.

Сомпан-Дельдинг его догнал, хотел схватить, но тот его опередил, стащил с коня, прижал к своему седлу и дальше в степь поскакал.

Тогда Эрин-Сян брата своего послал. И брата всадник прижал к седлу. Эрин-Сян удивился и сам поскакал своих друзей выручать. Всадник соскочил с коня, свалил Эрин-Сяна, крепко прижал к земле и сказал:

— Зачем ты пришел ко мне, малосильный? Три обиды свои говори, и я тебя задушу!

«Да ведь это мой сын Ута-Хаалга»,— подумал вдруг Эрин-Сян.

— Я Эрин-Сян, я твой отец, здравствуй, Ута-Хаалга! — радостно он прокричал.

Узнал отца Ута-Хаалга, обнял его и сказал:

— Наш народ сидит под землей в огромной черной норе. Туда загнал его страшный мус-людоед. Каждый день он пожирает людей. Твою любимую мать мус-людоед сделал своей женой. У нее недавно родился сын, маленький мус. А Гегян-Герел мальчика там родила. Твой сын, мой братик родной, солнца еще не видал. Едем скорее наш народ выручать!

И они вчетвером поехали на восток. И вот у подножья горы увидели черный вход. Желтый мус этой пещерой владел. Целый народ в этой пещере сидел. Эрин-Сян воткнул у входа стальное несгибаемое копье и сказал:

— Ждите меня, я пойду один, если заржавеет мое копье, считайте, что я не вернусь.

И прыгнул в зияющий черный вход. Долго катился по склону, долго шел в темноте. И вот, наконец, кибитка. Вошел в нее богатырь... К нему бросился мальчик на тонких белых ногах. Ноги его были не толще, чем у саранчи. А живот у мальчика был величиной с быка.

— Мои отец, мой отец пришел!—этот мальчик вдруг закричал.

Вошла мать Эрин-Сяна, но не узнала его.

— Ээдже, дайте напиться,— попросил богатырь.

Взяла старуха кумыс — но не во что было налить.

— Возьми вон собачью чашку, в нее я тебе налью.

— Из собачьей чашки я никогда не пил! — ответил ей Эрин-Сян.— Вон на сундуке стоит сандаловая желтая пиала. Из нее я и буду пить!

— О нет, это священная пиала: из нее когда-то пил мой сын Эрин-Сян. Но ты на него чем-то похож. Ладно, пей.

И налили кумыс в желтую пиалу. Эрип-Сян выпил кумыс, но не весь: половину отдал своему младшему сыну.

Тут он увидел свою ятху и захотел поиграть. Старуха разрешила. Он коснулся струн. Ятха издала шестьдесят восемь мелодий счастья и сто восемь мелодий скорби. Звуки напоминали плач отставшего лебедя и крик подстреленной утки. В кибитку вбежала Гегян-Герел.

— Эздже, да ведь это играет наш Эрин-Сян, мой муж, ваш любимый сын,— закричала она. Увидев Эрин-Сяна, красавица подбежала к нему и стала его целовать.

— Как уничтожить желтого муса? — спросил богатырь.

Но ничего не смогла ответить Гегян-Герел. Только сказала:

— Его душа не в нем.

Тогда младший сын Эрин-Сяна тихо проговорил:

— Слушайте, я расскажу, как Муса убить. Есть у него и у бабушки сын, маленький мус. Бабушка, ты должна перестать этого сына кормить. Будет кричать и плакать маленький мус. И тогда людоед Шара-Кюринг спросит у вас: «Почему плачет мой сын?» Вы ответьте: «Он плачет, потому что хочет съесть верблюда, быка и жеребца». Тогда Шара-Кюринг скажет: «Дайте сыну все, что он хочет съесть!» А вы варите это мясо и кормите меня, пока я не окрепну, пока не встану на ноги. А ребенок снова будет плакать. Снова спросит Шара-Кюринг: «Почему плачет мой сын?» Вы ему ответьте: «Он плачет потому, что хочет соединить свою душу с вашей могучей душой». Шара-Кюринг будет говорить, где спрятана его душа, но все это будет ложь. Только на третий раз скажет правду жестокий мус.

Все сделали так, как посоветовал младший сын. И на третий раз Шара-Кюринг открыл, где хранится его душа.

— Моя душа в семи воробьях, воробьи под большим бугром. Если воробьев поймают, я буду болеть семь дней.

Эрин-Сян пошел к большому бугру. Срезал его мечом. Из-под земли выпорхнули семь воробьев. Шестерых Эрин-Сян поймал и убил. Но седьмой от него улетел. Тогда волшебный камень вытащил Эрин-Сян. И над землей засвистела, завыла буря-шурган. Только над своей ладонью оставил батыр место без снега и без дождя. Все живое, что было вокруг, полетело к нему на ладонь. Последним сел воробей. Эрин-Сян схватил его, положил под пятку в правый сапог и к людоеду пришел. А тот лежал злой и больной и, увидев богатыря, прорычал:

— Дни и ночи я жду тебя. Ну, негодяй, берегись!