Медноволосая девушка. Калмыцкие народные сказки

И вот на их глазах все превратилось в прах. Старик и старуха стали древними, как прежде. Сын Харатын-хана забрал молодую ханшу и уехал.

А у ее мужа, который в это время скакал по степи, конь превратился в палку, а плеть в камышинку. „Вот почему спрашивала меня жена о моей чудесной силе! Понятно. Мое ниспосланное счастье забрали!“. И он побежал куда глаза глядят. Вдруг увидел седого-седого старика. „Сын мой, чем ты так напуган, куда бежишь?“. Сын Эрдни-хана рассказал старику все от начала до конца. Старик говорит: „Богатство, которое завещано предками, никто не может отнять. Вон там, за холмом, сын Харатын-хана, отнявший твой меч и превративший твое богатство в прах, устраивает пир. Беги туда. Когда подойдешь к дворцу, тебя пригласят войти и угостят мясом. Твой меч висит на спинке кровати. Подойди к нему незаметно, потом хватай меч и беги. За тобой кинутся сразу все, в дверях будет свалка, тебя не догонят“.

Бедный сын Эрдни-хана пошел к дворцу. Там пировали. Он остановился в дверях, на виду у всех. „Пришел новый человек. Надо его угостить! — крикнул кто-то.— Заходи, ешь мясо". Он вошел. Взял кусок мяса, ест, а сам незаметно приближается к кровати. И вдруг он бросил мясо, схватил меч и побежал к дверям. „Меч! Меч!“ — закричали все, и все разом встали и побежали за сыном Эрдни-хана. Но он уже выскочил из дворца, а они застряли в дверях. Вытащил меч сын Эрдни-хана и говорит великану: „Пусть все женщины, которые бегут за мной, превратится в диких свиней, а мужчины в диких кабанов“. Оглянулся, а за ним бежит стадо — свиньи и кабаны. Вот уже все подданные бегут и хрюкают.

Последним из дворца вышел сын Харатын-хана с молодой ханшей. Они тоже упали на четвереньки, захрюкали и побежали за стадом в камышовые заросли. „Постой, сын Харатын-хана, я забыл подарить тебе признаки пола!“ И сын Эрдни-хана поднял с земли два куска конского навоза и бросил в кабана».

В это время Манджи, который нес на правом плече величавого Ууштин-шутэна, воскликнул:

— Правильно! Так им и надо!

И хотя он уже подходил к джолуму ламы, Ууштин-шутэн поднялся с плеча мальчика и улетел назад.

Грустный Манджи вошел к ламе и говорит:

— Снова обманул меня шутэн. Как я ни крепился, а все таки обронил два слова, и шутэн улетел.

— Не горюй, Манджи, теперь ты его без труда сюда доставишь. К вечеру вернешься назад.

Манджи вышел из джолума. Как птица на восток полетел, как на крыльях из ветра полетел. Достиг шутэна, возложил его себе па плечо и так же, как на крыльях из ветра, вернулся обратно.

Лама взял светло-белый бальзам цвета полуденных облаков и оживил им убитого бакши.

Бакши простил ламе и Манджи их грехи.

Манджи говорит:

— Твоя правда, бакши, ты меня выучил, из темного сделал светлым. Но и родители мои тоже правы. Они стары, они не могут сами принести себе ни воды, ни кизяков. Они хотят, чтобы я жил с ними. Я возвращаюсь в отчий дом.

— Да будет так. Пусть каждый займет свое место.

И лама погрузился в нирвану.

Бакши ушел в свой хурул, а Манджи вернулся к родителям.

Медноволосая девушка

Жила-была одна старуха. У нее никогда не было ни мужа, ни детей. Взяла она себе на воспитание маленького мальчика-сироту. Мальчик вырос и не знал, что эта старуха — мачеха, а не родная мать.

С детства мальчик ничего не боялся, и его прозвали Зориктэ — бесстрашный. С семи лет он стал ходить на охоту. Каждый раз он приносил дичь, и этим они со старухой кормились.

Однажды Зориктэ ушел охотиться очень далеко. И вдруг он увидел за холмом семь белых кибиток. Около кибиток пасется много скота, а людей нет. Подошел Зориктэ к кибиткам, заглянул в каждую из них. Никого. И везде полно ковров, золота, серебра, украшений. Весь день просидел Зориктэ в кибитке. Никто не пришел. На другой день — тоже. «Чье же все это добро? — думал Зориктэ.— Надо бы заглянуть и в седьмую, крайнюю кибитку. Дверь в нее завалена камнями. Придется этот завал разобрать». Пошел он к крайней, седьмой кибитке, разобрал камни, открыл дверь и заглянул внутрь. В кибитке была глубокая-глубокая яма. До дна ее было девяносто девять локтей. А на дне ямы Зориктэ увидал огромного черного муса.

— Мальчик, мальчик,— громким голосом закричал мус,— вытащи меня отсюда, отцом тебе буду. Там в кибитке лежит аркан, сплетенный из волос девяноста девяти женщин. Кинь его сюда, и я по нему выберусь наверх.

— Мне отца не надо! — сердито сказал Зориктэ.

Вышел он из кибитки и завалил дверь камнями. «Вот кто здесь хозяин! — подумал он — Ну что ж, пусть лежит в яме, пока не умрет. А я приведу сюда мать, и мы будем владеть всем этим скотом и кибитками».

Привез он сюда старуху и говорит:

— Ну, мама, можете жить в какой угодно из этих шести кибиток, но в седьмую, крайнюю, никогда не заходите.

Старуха ходит от кибитки к кибитке, добром любуется, в каждой кибитке хочет жить.

Прошел год, прошло два, прошло три года. Живут они, ни в чем не нуждаясь. Скота много, масла и мяса сколько угодно.