Медные монеты даруют миру покой [огрызок, 93 главы из ???]

Едва человек услышал эти слова, завывания вновь неожиданно прекратились: похоже, после множества перипетий он наконец осознал реальность. Он тотчас подполз и ухватился за свисающие с края стола ноги Сюэ Сяня:

— Спаси меня, умоляю тебя, спаси меня!.. Я не могу умереть, я не должен умирать! Я… очевидно, что у меня должны быть добродетели[184], как я могу умереть?

Сюэ Сяню претило до крайности быть обхваченным подобным человеком, однако его ноги были совершенно лишены какой-либо чувствительности — он хотел выдернуть их, но не мог.

— Святоша, сделай… — Сюэ Сянь невольно хотел покомандовать Сюаньминем, но на полуслове вспомнил, что прямо сейчас его совесть нечиста, и внезапно замолчал.

Как раз когда он с раздосадованным лицом решил пока потерпеть, Сюаньминь, вопреки ожиданиям, двинулся.

Он поднял руку, подцепил и отмёл пустоту, и человека, целиком обвившегося вокруг ног Сюэ Сяня, порывом силы отбросило на чжан, а другой поток силы подхватил и опустил на стол свешивающиеся с его края ноги Сюэ Сяня.

Сюэ Сянь остолбенел на мгновение и лишь затем вдруг осознал: «Я тоже мог так сделать, как только сглупил в решающий момент?»

Он объяснил свою временную тупость ненавистным жаром, повредившим его мозг во «Внутреннем демоне».

Впрочем, прямо сейчас было совсем не время обращать на это внимание, дело не терпело отлагательств. Он приподнял подбородок к человеку на полу:

— Что ты только что говорил? У тебя ещё есть добродетели? Почему бы тебе не спросить железные бирки на твоём теле, согласны ли они? Три сотни бесприютных душ были насильно подавлены тобой в гробнице, во веки веков неспособные переродиться, и у тебя ещё хватает совести говорить мне о добродетелях?

— Ты, почтенный, не знаешь кое о чём, — чтобы выжить, человек, прежде только и мечтавший убить их, в один миг переключился на «почтенный» там и «почтенный» тут — слыша это, Сюэ Сянь откровенно нахмурился. — Ты кое о чём не знаешь. Река в уезде Волун в последние годы совсем не спокойна, постоянно поднимаются ветер и волны, появляются скрытые водовороты — водить лодки нелегко. Если в дальнейшем произойдёт сильный разлив, он неизбежно погубит оба берега, народ будет ввергнут в пучину бедствий. Весной-летом наступающего года уезд Волун ждёт большой потоп, что и за сотню лет трудно встретить, я расставил построение «Сотня мужей направляет поток», лишь чтобы предотвратить это великое наводнение.

На этих словах человек поднял голову взглянуть на Сюэ Сяня и хлопнул себя по груди, спрашивая:

— Спасение сотен тысяч, даже сотен миллионов людей — очевидно совершенное дело, неужто не большая добродетель? Так почему я должен умереть? Я должен жить, живым я могу спасти от воды и огня ещё больше людей, как я могу умереть? Все эти люди, среди которых на сотню нет ни одного полезного, все они живы, почему же я обречён на смерть?

Услышав это, все в каменной комнате погрузились в тишину. Сюаньминь чуть повёл глазами, похоже, подумав о чём-то, но вмиг вернул строгое выражение лица и, хмуря брови, спокойно посмотрел на не желающего мириться с судьбой человека на полу.

Мгновение Сюэ Сянь молчал с каменным лицом, затем в конце концов фыркнул носом и холодно усмехнулся:

— Почему должен умереть? Позволь спросить — большое наводнение случилось?

— В будущем, в будущем году весной-летом, — повторил человек. — Предсказавший это бедствие — великий мастер, он никогда ещё не просчитывался, он решительно не мог ошибиться.

Он полагал, что Сюэ Сянь спрашивает просто о том, не были ли неточными результаты гадания, поэтому снова и снова доказывал обратное, однако Сюэ Сянь, не церемонясь, оборвал его:

— Пусть так — и что с того? Я всего лишь спрашиваю тебя, случилось ли большое наводнение? Был ли народ ввергнут в пучину бедствий?

— Ещё нет, — качнув головой, человек хотел заговорить снова: — Однако…

— Однако кто-то уже умер, — с ничего не выражающим лицом Сюэ Сянь поднял три пальца, — три сотни людей. Великий потоп всё ещё не наступил, но в твоих руках уже схвачены триста бесприютных душ. Ты не только не позволил им жить в мире и покое, но даже в смерти не отпустил. Спрашивал ли ты об их желаниях? Они кивали головой, соглашаясь заполнить для тебя это отвратительное построение «Сотня мужей направляет поток»?

— Преображение природы и судьбы всегда имеет цену, триста человек взамен сотен миллионов…

— Так это безубыточная сделка? — выражение Сюэ Сяня тотчас стало холодным и непреклонным. — Ты относишься к человеческим жизням как бахчевым с финиками; можешь ещё и подсчитать их по весу, по месту?