Медные монеты на алтарь предков/铜钱龛世 /Tong Qian Kan Shi /Copper Coins

Он указал на строчку текста об оперной сцене. — Этот Благожелательный Ли в то время чрезвычайно интересовался оперой. Отложив в сторону уже известные в народе сказки, о которых он предпочитал не писать, он настойчиво писал о настоящих драконах, меняющих форму в своих сценариях. всякая чепуха. Естественно, пришлось ему напомнить.

Затем Сюань Минь спросил: — Как ты ему напомнил?

Сюэ Сянь, —….

Используя сны и притворяясь демонами и нечистью, пугая других не менее полумесяца. Каждую ночь он просыпался от страха и плакал, пока его мешки под глазами не стали темными и лиловыми, вот такой метод.

Сюэ Сянь сказал: — Рассуждая с ним.

Сюаньминь был очень понимающим и знакомым с его характером и предположил, что в то время он наверняка не воздерживался от того, чтобы напугать других. Однако он не раскрыл действия Сюэ Сяня и оставил это «рассуждением с ним».

— Я действительно не слышал об этом раньше, — сказал Сюаньминь.

Простые люди любили делиться мифами и историями. Но обычно все, что связано с богами, призраками, бессмертными или демонами, с большой вероятностью распространялось вокруг с удовольствием. Обычно он не интересовался такими вещами, за исключением того, что все, что касалось настоящих драконов, привлекало его внимание. Была ли эта история великой или маленькой, правдивой или ложной, он уже знал достаточно, чтобы написать несколько длинных серий книг.

Сюэ Сянь хмыкнул и засмеялся, сказав: — Конечно, ты не слышал об этом. Ты был тогда еще молод.

Сюаньминь, "…"

Сюэ Сянь сказал: — О, я ошибаюсь. Вместо этого я должен сказать, что в то время твой «прапрадед» был еще молод.

Сюаньминь, "…"

Сюань Минь протянул руку и сжал челюсть черного дракона. Как раз когда он собирался говорить, хранитель благовоний вернулся с новой записной книжкой, также держа в руке связку денег.

Сюэ Сянь воспользовался возможностью и снова запутался в рукав. Хранитель ладана не увидел этого стройного и маленького черного дракона, когда вошел, только услышал последние несколько лязгающих звуков серебряных денег, падающих в ящик для пожертвований. Он вдруг почувствовал, что в этом стуке было что-то странное; это не было похоже на глухой звук ударяющихся друг о друга медных монет, а был ясный и четкий звон. Тем не менее, он все еще был поглощен оставшимся страхом от слов «мы» и «все уже вошли», и ему было неинтересно думать об этом глубже. Он также не осмеливался слишком долго смотреть на Сюаньминя, опуская голову и открывая книгу, перетасовывая страницы, предлагая кисть и говоря: — Могу ли я побеспокоить Учителя, чтобы он назвал их имя?

Сюаньм3ин принял кисть. В тот момент, когда он поднял руку, Сюэ Сянь взглянул на каменную статую в храме через узкое пространство под рукавом. Образ Благожелательного Ли, высеченный на каменной статуе, напоминал старость. Доброжелательные брови и добрые глаза действительно имели какой-то вид благожелательности, лишь немного напоминая молодого человека, неумно писавшего в то время оперные сценарии. Между ними было непрерывное течение сотен лет времени. Смертный человек, с которым у него когда-то было несколько поверхностных взаимодействий, теперь считался образцом доброжелательности. Это чувство было поистине чем-то чудесным. Но, возможно, именно поэтому такие люди, как он и Сюаньминь, чье долголетие было больше, чем у всех людей и которые видели сотни и тысячи лет, никогда не устанут от этого смертного царства. Как только Сюань Минь оставил свое имя в книге, он ушел. Его облачно-бледное одеяние перекинулось через дверной проем храма и исчезло в горах. Хранитель благовоний долго держал книгу р, прежде чем вернуться к себе. Опустив голову посмотреть, он увидел, что только что добавленная строчка в книге была не именем, как у обычного человека, а словами — человек в опере. Как будто это имело в виду Доброжелательного Ли, писавшую об истинном драконе в сценариях оперных рассказов того года. Однако хранитель благовоний этого не понял. Он непонимающе почесал затылок и положил книгу рекордов и кисть на стол, прежде чем пойти к ящику для пожертвований. Он подумал о странном эхе стука ранее и подумал, что это совсем не похоже на звук медных монет, и поэтому заглянул внутрь ящика для пожертвований.