Медный всадник

– Смотри. Наш трамвай, – перебила она, пытаясь подняться. – Поедем.

Александр взял ее за руку:

– Давай помогу.

– Не нужно, – отказалась она, но все же оперлась на него и попрыгала на одной ножке к трамваю, покряхтывая от боли.

Двери открылись.

– Погоди. Я помогу.

– Я же сказала, все хорошо.

– Стой, – уже тверже велел он. – Иначе я тебя отпущу.

– Отпускай.

Александр раздраженно вздохнул и загородил ей дорогу.

– Перестань прыгать! Помни о своих ребрах! Держись за меня, и я внесу тебя внутрь.

Когда они уже сидели в трамвае, Александр спросил:

– Почему ты расстроилась?

– Вовсе нет.

Он обнял ее, но Татьяна стоически отвернулась к окну.

Через пятнадцать минут полного молчания они оказались в госпитале на Греческой. Александр внес ее внутрь, где медсестры немедленно нашли свободную койку, переодели в чистую рубашку, сделали укол болеутоляющего.

– Ну как, с морфием получше? – улыбнулся Александр. – Через минуту придет доктор. Он совместит осколки, наложит гипс, и ты поспишь. А мне пора. Я сообщу твоим, где тебя искать, а потом отправлюсь за своими людьми. Они, конечно, застряли в Луге.

– Спасибо за то, что помог, – холодно откликнулась Татьяна, откинувшись на подушку.

Александр сел на край койки. Татьяна отвернулась, но он силой повернул ее лицо к себе. В зеленых глазах стояли слезы.

– Тата! Ну зачем ты так? Если бы Даша не пришла ко мне, я никогда бы не подумал тебя искать. Не знаю почему, но так должно было случиться. Зато ты дома и скоро выздоровеешь. – Он погладил ее по щеке. – Понимаю, тебе много пришлось выстрадать, ты больна…

Она шмыгнула носом, пытаясь снова отвернуться, но он не позволил. Всепоглощающая нежность захлестнула его как девятый вал.

– Ш-ш-ш… иди ко мне, – шепнул он, обнимая ее. – Таня, какие бы вопросы ты ни хотела задать, ответ будет «да». На все сразу.

Он поцеловал ее волосы, но она попыталась вырваться.

– У меня нет вопросов, – бесстрастно ответила она. – На все получены ответы. Ты сделал это для Даши. Она будет крайне тебе благодарна.

Александр, покачивая головой, недоверчиво рассмеялся и отпустил Татьяну.

– Я и целовал тебя ради Даши?

Татьяна побагровела.

– Таня, – спокойно заметил он, – этот разговор не должен был состояться. Особенно после того, через что мы прошли вместе.

– Ты прав. Нам вообще не о чем разговаривать, – бросила она, отказываясь взглянуть на него.

– Почему же, есть. Только не об этом.

– Уходи, Александр. Уходи и расскажи сестре, как ты спас меня ради нее.

– Не ради нее, – возразил он. – Ради себя. И ты несправедлива, Таня.

– Знаю, – печально кивнула она, глядя на одеяло.

Александр взял руку Татьяны, борясь с собой, чтобы снова не поцеловать ее, не причинить новой боли ей и себе. Сердце болело так, что говорить не было сил. Он прижался губами к ее дрожащей ладони и ушел.

Распятые в пространстве

1

После ухода Александра Татьяна едва не заплакала, да и бок ужасно ныл. Она закрыла руками лицо и застыла. Вошедшая медсестра Вера принялась ее утешать:

– Ну-ну, все прекрасно. Скоро придут родители. Не плачь, только хуже будет. Лучше поспала бы. Я дам тебе снотворного.

– Не могли бы вы сделать мне укол морфия?

– Уже. Сколько тебе еще надо? – хмыкнула Вера.

– Кило, а лучше, два.

Но ей все же удалось заснуть. Когда она открыла глаза, вокруг сидела вся семья, с растерянно-счастливыми лицами. Даша держала ее за руку. Мама вытирала лицо. Бабушка взволнованно дергала деда за руку. Папа укоризненно взирал на обретенную дочь.

– Тата, ты была без сознания два дня, – сообщила Даша, целуя ее.

Мама погладила ее пальцы.

– О чем ты только думала? – ноющим голосом повторяла она.

– Хотела найти Пашу, – призналась девушка, стискивая руку матери. – Простите, что не смогла.

– Таня, что за вздор ты несешь? – воскликнул папа, подходя к окну. – Чему тебя учили в школе? Ни грамма здравого смысла!

– Танечка, милая наша девочка, ангел наш, – вмешалась мама, – что бы мы делали, если бы потеряли и тебя?! Как после этого жить?

Она всхлипнула. Отец велел ей прекратить глупости.

– Мы не потеряли Пашу! В город постоянно возвращаются добровольцы. Надежда еще есть.

– Скажи это Нине Игленко, – огрызнулась Даша. – Воет по своему Володе на всю квартиру. В коридор выйти невозможно!

– У Нины четверо сыновей, – угрюмо бросил отец, – которые уйдут на фронт, если война продлится несколько лет. Ей следует привыкать терять детей. – Он опустил голову. – Но у нас был единственный сын, и я должен надеяться.

Будь у Татьяны силы, она отвернулась бы от всех. Как можно поведать им правду о том, чему она стала свидетелем на реке Луга? Если она расскажет, как ловила последние вздохи умирающих, как видела горящих заживо людей, изуродованных детей, горы трупов и развалины, ей никто не поверит. Да она сама с трудом себе верила.

– Ты и в самом деле полностью рехнулась, Таня, – заметила Даша. – Провести нас всех через ад и рискнуть жизнью моего бедного Саши! Это я умоляла его отправиться на поиски. Он не хотел. Ему пришлось действовать через голову своего непосредственного начальника.

– Татьяна, – вставил дед, – он спас тебе жизнь.

– Правда? – пролепетала она.