«Медовая ловушка». История трех предательств

– Забыл, значит… Дело в том, что нам сюда попасть было бы много сложнее, если бы прислуга не знала меня… Мажордом, тот сразу отдал мне все ключи… Кроме ключа от сейфа-холодильника – у него его просто нет… С тем заветным ключиком доктор не расстаётся никогда, даже когда здесь, на вилле, трахается с гэдээровским консулом… Ты заметил киноаппарат, что стоит в спальне? Так вот они свою любовь снимают на плёнку, представляешь, Леон! Я после Англии уже ничему не удивляюсь, там я и не такого наслушался и насмотрелся…

– Мажордом рассказал тебе о любви доктора и консула?! Вот так сюрприз! Значит, об этом было известно и до… Чёрт побери, я – последний, кто узнаёт такие подробности! «Чанг», разве ты раньше не мог мне об этом сказать?! Твой мажордом не сказал случайно, где Гольдман держит отснятые плёнки?

– Ну да… Этот мажордом знает меня с детства, обо всём мне и сообщил, чтобы показать, что он ко всему имеет доступ, но только не к ключу от сейфа… А насчёт фильмов… Так я думаю, они там же, в сейфе… Что же касается твоих упрёков, Леон, то они несостоятельны… Ты же ни о чем не спрашиваешь! Сунул Шарме, то есть мне, пару ящиков «Посольской», и был таков… Я могу тебе столько ещё понарассказать о проживающих здесь иностранцах, что у тебя сейфов не хватит, чтобы всё это складировать… Ну вот, к примеру, Сэлли Грэйвс из американского посольства… Она сожительствует с женой шведского посланника, у них – «розовая» любовь, то есть они – лесбиянки… Сэлли – активная…

Ну да ладно, к делу!.. У меня с собой набор таких отмычек, перед которыми не устоит ни один американский банк, что уж говорить о каком-то холодильнике… Тем более что он наверняка английского происхождения, остался от их колониального присутствия, как у вас в Союзе говорят… А если это так, то замки бриттов для меня – не проблема… Я за время обучения в Великобритании изучил их, как свою ладонь. Справимся, не беспокойся! Ты фотоаппарат не забыл?

– Да я лучше хер свой где-нибудь оставлю, но фотокамеру – никогда! – раздосадованный откровениями «Чанга»о сексуальных извращениях своей возлюбленной, со злостью крикнул Полещук.

– Ну вот и пришли…

Шарма приоткрыл дверь подсобного помещения, лишённого окон.

– Электричество сюда не проведено, так что будем подсвечивать себе фонариками… Давай, свети мне на замок!

Полещук направил луч фонарика на замок холодильника.

– Слушай, – через минуту недовольно произнес непалец, – где ты приобрёл это говно? Наверняка сэкономил и купил у китайцев! Я же ничего не вижу…

С этими словами Шарма вытащил из нагрудного кармашка рубахи ещё один фонарик, сунул его в рот, направив луч света прямо в замочную скважину, и начал манипулировать отмычками.

«Чанг», сидя на корточках, пыхтел, тужился, матерился по-непальски, позвякивая своей коллекцией отмычек и вставляя их поочередно в замок.

Полещуку казалось, что его вот-вот стошнит от зловония, исходящего от непальца, как вдруг раздался щелчок и дверь холодильника сама поехала им навстречу.

Не вынимая зажжённого фонарика изо рта, «Чанг» сунул голову в холодильник и тут же со страшным криком «Змеи!!» рухнул замертво на пол.

Полещук увидел, как две кобры, распахнув боевые капюшоны, ударили треугольными головами в виски агента. И в тот же миг они невозмутимо заструились из приоткрытой дверцы вниз по холодильнику…

Полещук в ужасе отпрянул в сторону, едва не выронив свой фонарик.

«Ничего себе, сюрпризы из холодильника!!» – вскрикнул разведчик, обернувшись, чтобы найти выход.

Увы! Входя, они с Шармой плотно закрыли дверь и теперь разведчику оставалось лишь одно: подсвечивая себе фонариком, следить за перемещением двух гадов, убийц «Чанга»…

В замкнутой клетухе стало вмиг жарко, в горле пересохло, Полещук слышал, как в висках набатами стучит кровь, но сдвинуться с места не было сил…

Жалкий огонёк китайского фонарика выхватывал из пространства лишь какие-то фантастические блики.

«Где же эти гады, что ужалили беднягу агента?!» – едва не заорал разведчик, физически ощущая их близость.

Наконец, Полещук взял себя в руки и осмотрелся. Странно, несмотря на то, что фонарик, который он держал в правой руке, едва мерцал, в кладовой было очень светло.

Через секунду разведчик понял, в чем дело. Лежащий на спине Шарма успел выхватить изо рта фонарик, и теперь он, находясь в его правой руке, освещал всю кладовку. Со лба покойного стекала тонкими струйками черная кровь. Обе кобры умостились на груди Шармы, приняв боевые позы и готовые зубами отстаивать свою добычу…

«Ладно, “Чангу”уже ничем не помочь… Надо думать, как добраться до холодильника… Если уж доктор обеспечил свой сейф такой охраной, значит, там есть, что прятать…»

Полещук направил луч своего фонарика внутрь холодильника.

На средней, самой объёмной полке, стоял саквояж, похожий на тот, которыми в начале века пользовались врачи. Рядом аккуратными стопками были сложены обёрнутые в пластиковую упаковку какие-то коричневые брикеты. Много брикетов!