«Медовая ловушка». История трех предательств

– Не могу знать, товарищ капитан!

– Да я тебя и не спрашиваю, «почему», рядовой Огородник! Вот выяснишь это «почему» и доложишь мне, ясно?

– Так точно, товарищ капитан! Выяснить и доложить…

– Так-то… Будем считать, что первое задание ты получил… Доложишь письменно, а чтоб никто не догадался, что информация пришла от тебя, донесение подпишешь псевдонимом… Знаешь, что такое псевдоним?

– Ну, это кличка такая…

– Клички, рядовой Огородник, они у агентов империализма, а в советских Вооружённых Силах все ходят под псевдонимами, понял?

– Так точно, товарищ капитан, понял! У нас все ходят под псевдонимами!

– Отставить, рядовой Огородник! Не все! – Матрёшкин поморщился, как от зубной боли. – А только избранные… Ну вот, как ты, к примеру… Мы тебя долго выбирали. А теперь, значит, твой черёд выбрать себе псевдоним… Сразу предупреждаю: фамилии членов Президиума ЦК Коммунистической партии не употреблять, героев революции, Гражданской и Великой Отечественной войн, а также живущих маршалов и генералов – тоже. Остальные – можно! Ну, так как мы тебя с этого дня меж собой будем называть?

– Орлик! – выпалил Александр, вспомнив недавно виденный фильм «Застава в горах».

– А кто такой этот «Орлик»? – Матрёшкин подозрительно взглянул на солдата.

– Орлик – это имя лошади, которая спасла своего хозяина, начальника погранзаставы…

– Отставить! Ты бы себя ещё бегемотом или орангутангом обозвал, Огородник! А Орлик – это фамилия начальника нашего лазарета, еврея по национальности… Ты давай что-нибудь наше, славянское!

– Ну, тогда, товарищ капитан, можно я буду Александром Матросовым? Он – Александр и я тоже…

– Отставить! Матросов-то он – Александр, но, не чета тебе, герой! А я тебе сказал, что имена героев Великой Отечественной войны забыть! Тьфу, чёрт! Совсем я с тобой зарапортовался! Забывать имена героев войны нельзя – брать их в качестве псевдонима запрещено, понял ты, бестолочь?!

– Ну, может, тогда Валерий Чкалов? – робко спросил Александр, совсем сбитый с толку напористостью «особняка».

– У меня уже есть три «Чкаловых» в полку… По наследству достались, черт бы их побрал, путаница сплошная… Слушай, давай я тебе сам псевдоним предложу, а? Ну вот, к примеру, «Стахановец»… Ну чем плохой псевдоним?

Ну вот и славно… – Матрёшкин вытер тыльной стороной ладони взмокший лоб и стал расстёгивать китель. Вдруг, что-то вспомнив, вскочил на ноги и скомандовал:

– Рядовой Огород… Отставить! Товарищ секретный агент «Стахановец», марш в угол!

– В какой? – почувствовав неладное, едва слышно выдохнул Александр.

– В какой-какой?! В тот, где полковое знамя стоит…

– Зачем? – у Александра от страха ноги стали ватными.

– Зачем-зачем… Знамя целовать, вот зачем!

Александр на полусогнутых ногах добрёл до знамени и, делая вид, что целует полковую святыню, вытер пропылённой тканью взмокшее от пота лицо…

– Поцеловал? – раздался голос Матрёшкина из глубины Красного уголка. – Иди садись, пиши подписку в том, что обязуешься не разглашать… Никаких обстоятельств, понял?! И смотри мне, псевдоним береги как зеницу ока! Чтоб ни одна живая душа не прознала, что ты, рядовой Огородник, и «Стахановец»это одно и то же лицо…

Всё, свободен! Когда понадобишься, я тебя найду… Про патроны не забудь, понял?..

Когда за Александром закрылась дверь, замполит с мольбой во взгляде обратился к Матрёшкину:

– Иван Иваныч, может, хватит на сегодня? Первый час ночи уже…

– Я хоть и не подполковник, как ты, а капитан, но чувство ответственности у меня повыше твоего! – Матрёшкин до конца расстегнул китель. – Что значит – хватит?! У меня разнарядка! До годовщины Великого Октября осталось дней… с гулькин нос, а в полку некомплект боевых штыков – агентов… Так, отставить разговорчики в строю! Кто у нас следующий по списку?

– Рядовой Хабибулин из второй роты, – покорно ответил замполит.

– Зови! А сам думай, какой ему псевдоним присвоим – твоя очередь… А то с этим Хабибулиным из Чуркестана до утра промучаемся… Он хоть по-русски понимает?

– С трудом, но работы с ним, товарищ капитан, не прекращаем ни на один день… И надо сказать, старательный хлопец, быстро схватывает русскую речь… Матерится уже на полную катушку!

– Черт! Значит поторопился я… Надо было ему, этому Хабибулину, оставить псевдоним «Стахановец»! За трудолюбие… Ну, да ладно, выкрутимся… Ты придумал что-нибудь?

– Да что-то в голову уже ничего не идёт… Может, «Авиценной»его наградить?

– Ты что! Авиценна – узбекский целитель, а этот – татарин… Надо бы какое-нибудь имя из их фольклора…

– Ну, может, «Люля-кебаб»,а?

– Ну да! Тыего ещё «Пловом»назови… Люля-кебаб – это ж кушанье, а не имя!

– Вспомнил! – заорал замполит. – Хабибулин-то наш из Казани…

– Ну и что?

– Как то есть «что», товарищ капитан?! Дадим ему псевдоним «Казанский»…Ну чем не выход?!

– Ладно уж, зови своего «Казанского»…сироту!

* * *