Медовый капкан для «Джоконды»

– О деньгах ты можешь не беспокоиться, как, впрочем, и об ужине тоже! Значит, так, Ари. В Париже существуют два типа ресторанов. Одни – дорогие, потому что там изысканная и добротная кухня. Поэтому там всегда очень много народу. Другие – дешевые, с отвратительным меню, беспардонным обслуживанием и… отсутствием посетителей. В этих дешевых ресторанах мы можем сидеть в полном одиночестве. Так что выбирай!

– А нет ли чего-нибудь усредненного, где хорошо кормят по доступным ценам, а желающих набить чрево вкуснятиной совсем немного?

– Ура, Ари! Вспомнила. Есть такое место на Елисейских Полях. Это греческий ресторанчик «Акрополь». Сама я там никогда не бывала, но об этом райском уголке наслышана. Сейчас найду телефонный справочник и попробую заказать там два места, ибо заполучить целый столик на двоих в это время нереально. Впрочем, если ты еще не забыл греческий язык, то попробуй договориться с хозяином сам. Он понтийский грек. Зовут его Агамемнон. Для друзей он просто Ага. Вот уж он-то накормит нас на славу! Более уютного ресторана не найти во всем Париже, к тому же в «Акрополе» очень добротная кухня, а цены вполне доступные…

– Ширин, дорогая, мы теряем время. Неси быстрее справочник! Да, кстати, какой смысл ты вкладываешь в понятие «понтийский грек»?

– У нас в Турции так называют всех греков, проживающих вне Греции, на побережье Черного моря, от Стамбула до Азовского моря…

– Правильно, милая! Я еще раз убедился, насколько обширны твои познания в средиземноморском и черноморском этносе. Недаром, оказывается, в Москве ты работала советником по этническим вопросам… Знаешь, ведь я и мои предки тоже понтийские греки, и наш язык несколько отличается от того, на котором говорят в Греции. Там говорят на литературном языке, мы же, понтийцы, общаемся на диалекте. Впрочем, и те и другие греки без труда понимают друг друга. Но понтийцы более сплочены, так как им всю жизнь приходилось выживать во враждебной среде, поэтому у них более развиты чувства сопереживания и взаимовыручки…

– Ари, для меня нет никакой разницы, к какой греческой ветви принадлежишь ты. Важно другое – ты мой любимый!

– Нет-нет, дорогая, я имел в виду совсем иное. Если хозяин ресторана понтийский грек, то столик для нас гарантирован. Давай, звони!

Ширин, набрав номер, передала трубку мобильного телефона Аристотелю.

– Здравствуйте, это «Акрополь»?

– Да, «Акрополь». Что вы хотели?

Тембр голоса собеседника показался Аристотелю очень знакомым.

– Простите, а с кем я говорю?

– С хозяином заведения, а что?

– Простите за дерзость, – почти заискивающе произнес грек, – вы не жили в России?

– Слава Всевышнему, уже десять лет, как я с семьей покинул СССР и его коммунистический рай! А вы что? Тоже оттуда?

Хозяин «Акрополя» перешел на русский.

– Да-да, оттуда…

По-русски ответил Аристотель.

– А как вас зовут и где вы в СССР, то есть в России, проживали, если, конечно, это не секрет?

– Меня зовут Иоакимиди Аристотель, а жил я в Батуми, Анапе и в Краснодаре. Последнее время – в Москве. А вы из каких мест будете?

Вместо ответа в трубке раздался громкий стон, затем хозяин со слезой в голосе выдавил из себя:

– Ари, ты разве не узнал меня, я же твой двоюродный брат Иоакимиди Агамемнон. Ага из Джубги! Боже мой, как тесен мир! Ты давно в Париже? Впрочем, о чем это я?! Приезжай немедленно, выпьем, вспомним наше детство, юность… Бери такси и немедленно, слышишь, немедленно чтоб ты был у меня!!

Аристотель от неожиданности чуть было не выронил трубку из рук. Он вскочил, в диком возбуждении подхватил на руки турчанку и, сбивая стулья, торшеры, напольные вазы и напевая какой-то веселый мотив, закружил по комнате.

– Ари, что происходит?! – в панике закричала Ширин.

Аристотель посадил турчанку на стол и, отдышавшись, произнес:

– Ширин, любимая, хозяин «Акрополя» – мой двоюродный брат, Агамемнон Иоакимиди, представляешь?! Сейчас же берем такси – и к нему! Немедленно!

– А как ты собираешься представить меня своему брату?

– Моей единственной, первой и последней женой-грузинкой по имени Тамара…

– Но ты ведь мне говорил, что ты вдовец, Ари…

– Врал, врал, конечно… Да и вообще, мало ли было вранья между нами там, в Москве!

– Ты на что намекаешь, дорогой? На диктофон в сумочке? Но я готова хоть сейчас тебе все объяснить. Спрашивай!

Помолчав какое-то мгновение, турчанка добавила:

– В Коране говорится: «Все будет так, как должно быть, даже если все будет иначе». Самое красноречивое подтверждение этим словам – наша встреча и любовь. Да, в начале наших отношений между нами было много лжи. Но лгали мы друг другу не по своей воле, а по воле людей, от которых зависели. Сейчас все изменилось – мы стали независимы, мы…

Ширин умолкла и, чтобы не расплакаться, до крови прикусила нижнюю губу.

Аристотель понял, что возлюбленная балансирует на грани нервного срыва. Он крепко обнял ее и, поглаживая по голове, стал ласково приговаривать: