Медовый капкан для «Джоконды»

Смутное недовольство нарастало в Селлерсе по мере того, как он приближался к вилле турчанки. Недовольство против всего и всех. Он начал злиться на себя из-за собственного бессилия, на успешных коллег, с которыми он работал. В их присутствии он не мог позволить себе даже подержать ладонь Ширин в своей, когда они, упиваясь друг другом, разыгрывали роль мужа и жены на светских приемах в иностранных посольствах.

В памяти вновь всплыли слова Ширин о том, что она ждет ребенка. Селлерс в раздумье остановился.

«Стоп! Почему я опять вспомнил именно об этом? Может быть, этот нюанс пришел мне в голову, чтобы подтолкнуть меня к решительному шагу, совершив который я буду испытывать чувство отвращения к ней? Так-так, а что, если лишить ее возможности родить? А что, это идея! Впрочем, надо все хорошенько обдумать и… привлечь моих приятелей из местной контрразведки. Решено! На войне, как на войне – все средства хороши, чтобы заставить „Джоконду“ вернуться к исполнению моих заданий!»

Глава вторая. Кровавый спектакль

Ганнибал въехал на тротуар, остановил «мерседес» у парадного входа в посольство и помог Ширин выбраться из машины.

В ту же секунду им наперерез из-за угла посольского особняка вылетел гоночный мотоцикл с двумя седоками в кожаных куртках и тонированных шлемах. Ганнибал и турчанка прижались к «мерседесу», чтобы уступить дорогу хулиганам на колесах.

В проеме задней двери «мерседеса» появился Аристотель. Боковым зрением он увидел, как парень, сидевший за водителем, выхватил из-под куртки длинную велосипедную спицу.

– Ганнибал, осторожно! – заорал Аристотель.

Ганнибал схватил в охапку Ширин, и предназначавшаяся ей спица вонзилась ему в руку.

Инстинкты озверевшего грека сработали молниеносно, и он вместе с Ганнибалом прыгнул на мотоциклетных ковбоев. Под тяжестью четырех тел мотоцикл потерял равновесие и завалился набок, намертво заблокировав ноги бандитов.

Аристотель отпрыгнул в сторону и стал с остервенением наносить удары ногами по шлемам и телам злоумышленников. Водитель мотоцикла сунул руку за пазуху и выхватил огромный тесак. В ту же секунду Ганнибал оседлал налетчика, играючи отобрал у него тесак, коленом прижал голову в шлеме к тротуару и, вынув из-за пояса наручники, прикрепил его запястье к шее второго налетчика.

– «Скорую»! Срочно вызови «скорую помощь»! – крикнул Аристотель охраннику, мчавшемуся на помощь, и, сорвав с себя пиджак, подложил его под голову лежавшей навзничь Ширин. Она была в глубоком обмороке.

– Куда их теперь, Аристотель Константинович? – по-русски спросил Ганнибал, кивком головы указывая на бандитов.

– А черт его знает! – по-русски ответил грек. – Стоп! Вези-ка их в «Акрополь»!

– Не понял…

– Запрешь их в морозильной камере… Думаю, что к моему приезду они остынут настолько, что выложат все, что им известно. Хотя многого мы от них не добьемся – они, скорее всего, и сами не знают ничего. Получили заказ – выполнили. Но попытаться выяснить, кто заказчик, думаю, нелишне. Вопрос даже не в том, сумеем ли мы размотать весь клубок. Вопрос в другом – позволят ли нам это сделать те люди, что стоят за этими вурдалаками!

– А кто они эти люди, Аристотель Константинович?

– Вот это нам и предстоит выяснить… Так, Ганнибал, закончили – «скорая» приехала! Я – в больницу, брат. Молись, чтобы мой сын, которого носит Ширин, остался жив! Слава богу, что не случилось выкидыша сразу… Думаю, что врачи справятся и плод можно будет сохранить, несмотря на стресс, который испытала Ширин. Мой ребенок будет жить! Да, вот еще! Переверни им шлемы таким образом, чтобы они не знали, куда ты их везешь, и забрось мотоцикл в багажник «мерса», он нам еще пригодится…

Грек выглянул из окна отъезжающей «скорой» и увидел, как группа папарацци с видеокамерами и микрофонами наизготовку мчится к месту происшествия.

«Н-да, кто-то неплохо продумал сценарий кровавого спектакля, – мелькнула мысль у „Константинова“, – уж не Селлерс ли решил сыграть ва-банк?!»

– Остановите машину! – закричал Аристотель водителю и бросился к репортерам, окружившим Ганнибала, у которого капала кровь из рукава кожаного пиджака. Орудие несостоявшегося убийства – спицу – он уже успел выдернуть и бросить на сиденье «мерседеса».

– Так, спокойно! – обратился Аристотель к репортерам. – Никаких комментариев! Вы все узнаете из вечерних новостей в «Паризьен»! Туда из посольства поступит факс по поводу инцидента, и соответствующая нота протеста будет направлена в МИД Франции. Все! Благодарю за оперативность и до свидания!

– А вы кто? Представитель посольства?

– Да! – коротко ответил Аристотель и показал свой дипломатический паспорт.

Затем он призывно махнул рукой охраннику посольства, и тот вместе с помощниками оттеснил папарацци, жаждавших сенсационных подробностей кровавого нападения на сотрудников турецкого посольства.

– В полицию не звонить! – приказал Аристотель стражам. – Мустафа сам доставит негодяев в комиссариат, а я еду в больницу…

– Слушаемся, Ахмед-паша! – хором ответили охранники.

Приблизившись вплотную к Ганнибалу, грек шепотом произнес по-русски: