Медовый капкан для «Джоконды»

«Дорогой Леонид Иосифович! Спешу Вас обрадовать, что мне удалось приобрести в Париже отличный гербарий, из тех, которые Вас интересуют. Как меня найти Вам, или Вашему доверенному лицу, подскажет торговец киоска печати, который находится на Анжуйской набережной у дома номер 15. Продавца я использую „втемную“. Для того чтобы он был уверен, что имеет дело именно с ожидаемым человеком, последний должен иметь в петлице черного пиджака желтую гвоздику и якобы по ошибке расплатиться стодолларовой купюрой за набор конвертов, в одном из которых будет находиться мой адрес. Жду Вас или Вашего посланца каждый понедельник в 13:00 начиная со следующего месяца.

Верный Вам Константинов»

– Теперь о том, Ганнибал, что тебе придется сделать. При прохождении таможенного и пограничного контроля ты должен держать эту записку во рту, как если бы это была жевательная резинка. Понял? При необходимости сам знаешь, что с ней сделать. На тот случай, если тебе придется ее проглотить, заучи текст наизусть, затем исполнишь его своей рукой. Маме отдашь эту записку в почтовом конверте, на котором обязательно должны остаться твои отпечатки пальцев – это очень важно! Запомнил? А твоя мама после того, как ты улетишь из Москвы, на следующий день передаст этот конверт твоему соседу Казаченко лично в руки, усвоил?

– Так точно, шеф!

– Не забудь предупредить маму о том, что ты в Москве находился только сутки, ибо при опросе, который ей устроят Козлов и Казаченко, ее глаза все равно в течение какого-то времени будут светиться радостью от общения с тобой. Почему ты пробыл всего лишь один день – пусть она сама найдет объяснение или придумайте вместе. Самое главное, чтобы оно звучало правдоподобно!

Да, вот еще что! Ни в коем случае не раскрывай маме имя, под которым ты проник в Россию. Ну, ты понимаешь почему. Возможно, под этим именем тебе придется летать туда не раз…

Глава пятая. Козлов и Казаченко: «Что делать?»

Получив конверт из рук матери Аношина, Казаченко бегло ознакомился с содержанием записки и набрал номер домашнего телефона Козлова.

– Леонид Иосифович, у меня есть неожиданная новость от наших… – Казаченко сделал паузу, подбирая слово, наконец, раздельно произнес: друзей из-за границы. Да-да, от «Константинова» и, как вы думаете, от кого еще? Никогда не догадаетесь!

– Ладно уж, Олег Юрьевич, не томи, выкладывай!

– От капитана Аношина!

Вслед за этим наступила долгая пауза, несвойственная козловской манере вести беседу. Наконец экс-генерал пришел в себя.

– А этот пострел, как там оказался? Нет-нет, я не так выразился… Как они нашли друг друга?!

– В письме об этом, Леонид Иосифович, ни слова… Впрочем, и не письмо это – записка. Ее и конверт я отдаю на графологическую и дактилоскопическую экспертизу. Вы можете не спешить, время еще есть. Думаю, пока будут проведены необходимые исследования, пройдет не менее часа. Да-да, до встречи, пропуск я вам заказал…

* * *

– Ну что я могу тебе сказать, Олег Юрьевич… Да, действительно, записка исполнена моим, то есть уже твоим, агентом «Константиновым», – задумчиво произнес Козлов. – Вопрос в том, писал ли он ее по собственной инициативе или под диктовку наших западных коллег, которые с его помощью решили затеять с нами оперативную игру?

Кроме того, на конверте обнаружены еще и отпечатки пальцев Аношина… Невероятный коктейль, который либо наводит на мысль, что они оба «под колпаком», либо, наоборот, на свой страх и риск продолжают вдвоем делать наше общее дело! А как, кстати, Аношин проник в Россию, если установки на его обнаружение разосланы во все пограничные пункты?

– Это для меня тоже полная неожиданность, Леонид Иосифович… Думаю, в Россию он проник с чужими документами.

Козлов громко выдохнул, затем размеренно, будто диктуя телеграмму, произнес:

– Будем исходить из худшего – «Константинов» и Аношин помимо своей воли задействованы в оперативной игре против нас. Поэтому «Константинов» предлагает нам какую-то наживку. Мое мнение – сделать вид, что мы готовы ее заглотить! Но только так, чтобы не пострадали оперативные сотрудники парижской резидентуры. Как это сделать – твоя забота, Олег Юрьевич!

Вариант второй.