Медовый месяц

Выплакавшись, я почувствовала себя гораздо лучше. Водитель лимузина тем временем пришел в себя и стал спорить с санитарами из «скорой помощи», которые хотели отвезти его в больницу. Девицы вызывали по телефону такси. Я сказала Эду, что ему лучше вернуться на свой мальчишник. Он ответил, что его друзья уже разошлись и он хочет отвезти меня домой. Это вызвало у меня новую волну раздражения.

– Зачем? – крикнула я.

Он терпеливо напомнил мне, что я сама его вызвала и сообщила, что попала в аварию.

– Именно, – сказала я, разглядев брешь в его увертке и немедленно бросившись в нее. – Я сказала, что попала в аварию. Но вовсе не просила тебя бросить все и мчаться сюда. Я просто хотела, чтобы ты знал, что я попала в аварию. Вот и все. Не было ни малейшей нужды мчаться сюда. – Я произнесла «мчаться» так, словно это было самое презренное действие на свете. Я произнесла «мчаться» так, словно сказала «совать свой нос и размазывать сопли по стене» – чем примерно занимались «Спайс Гёлз», прежде чем стали знаменитыми. Просто… просто у меня была страшная потребность вести себя с Эдом ужасно. И честно говоря, я и сама не могла сказать почему.

Он выругался. Что и следовало ожидать. Потом встал и пошел. Но, сделав несколько шагов, вернулся назад. Он всегда возвращается.

– Это из-за стриптиза? – спросил Эд.

– Не будь идиотом, – выплюнула я.

– Ну хорошо, – ответил он. И снова пошел прочь.

Я поднялась и крикнула ему вслед:

– Свадьба отменяется!

Когда стало ясно, что на этот раз он не собирается возвращаться, я походила туда-сюда вдоль лимузина, продолжая в уме вести с ним спор таким образом, чтобы все сложилось к моему удовлетворению. Подошла Делла. Я объявила ей, что свадьба отменяется. Она села на подножку и вздохнула. А я продолжала шагать.

Немного спустя она принялась тихонько мычать какую-то мелодию. А потом запела, тихо-тихо, но все же запела. «Сначала я испугалась, – пела она. – Я окаменела. Думала, что мне не выжить без тебя рядом».[14]

Она взглянула мне в глаза – одним из тех своих взглядов, что говорил: «Только не думай, что я тебя не знаю!» И мы вернулись далеко в прошлое, я и Дел. Мы вернулись в тот день, которому минуло уже тринадцать лет, в тот день, когда мы исполнили «I will survive…» Глории Гейнор – всю песню, восемь куплетов и припев – перед несколькими сотнями учеников католической школы для мальчиков при аббатстве Св. Варнавы. Не подумайте, что это было караоке. Мы с ней распевали на тротуаре вживую, без всякого аккомпанемента, хотя никто нас об этом не просил. На первой перемене из окон школы всей гурьбой высунулись мальчишки. Вы можете подумать, что их очаровало наше пение, но, как оказалось, им не хватило зрелости и/или великодушия даже изобразить признательность. И нам пришлось, поджав хвост, ретироваться под их колкие насмешки.

Впоследствии этот случай получил широкую огласку, и нас спрашивали, зачем мы это проделали. Но мы могли выдавить лишь одно: мы хотели, чтобы они знали. Мы хотели, чтобы они знали: мы выживем.

Глава четвертая

Все прекрасно знают, что одинокая, хорошо обеспеченная женщина за тридцать должна а) хотеть мужчину и б) иметь неприятности, отыскав такового. Но лично я считаю, что они обретают неприятности не когда находят его, а когда идут на компромиссы. Дело в том, что им нет смысла искать компромисса, потому что мужчина, который приносит домой хлеб с маслом, им больше не нужен. Они и сами без труда купят себе и хлеб, и масло, и печенку, и полуфабрикаты в магазине «Маркс и Спенсер».

Кстати, после всех моих упоминаний «M&S» вы вполне могли решить, что Дел дала мне взятку и вовлекла в тайное рекламирование их товара, что они пообещали, скажем, пожизненно снабжать меня трусиками-бикини по три в упаковке. Но это не так – пока, и я могу сказать в свое оправдание лишь одно: попытайтесь-ка сами написать, как я, десять тысяч слов с лишком о современных женщинах, не упомянув при этом Маркса и Спенсера. Маркс и Спенсер в ответе очень за многое, и если женщины и не обрели свободу стараниями Германа Грира,[15] то их освободила «чикен-корма».[16]

Удивительно, что при всей моей любви к карри и экономичным режимам стирки я сошлась не просто с мужчиной, но с мужчиной, который собирается стать моим мужем. Я сама этому удивляюсь. Поверьте, никто меня так не удивляет, как я сама.

Дело в том, что я из тех людей, которые в общем любят поступать как все. Возможно, мне необходимо какое-то время, чтобы подчиниться, но в конце концов я всегда уступаю. Если все покупают безрукавки из искусственного меха, вскоре и я приобретаю себе такую. И никуда от этого не деться – твое одиночество как бы предполагает, что ты не очень высоко котируешься на рынке невест. А у меня своя гордость.