Медовый месяц в Париже

Страх стать второстепенным человеком в жизни Алекса не позволял ей понять, что он говорил правду, уезжая из Парижа. Он никогда не оставил бы ее одну, будь у него такая возможность. Алекс был человеком, всегда держащим слово. Но у Дженни почти не было опыта общения с подобными людьми.

Ее отец всегда обещал, что они пойдут в парк в следующие выходные. Но наступали выходные, и у него всегда была запланирована на эти дни деловая встреча, игра в гольф с важным партнером, поездка в Бельгию, Франкфурт или Рим… Поэтому Дженни привыкла к тому, что обещания часто оказываются пустыми.

Дженни заметила обручальное кольцо на пальце Алекса.

Вчера вечером она его не заметила, но это не означает, что его на пальце не было. Может, он надел его сегодня утром? Дженни не знала наверняка. Почти машинально она потянулась к браслету с брелоками на своем правом запястье, нащупала обручальное кольцо, скрытое от глаз многочисленными блестящими вещицами.

Внезапно ее окутало пугающее осознание того, что Алекс надежный человек. Лояльность была для него очень важна. Теперь ей предстоит ответить на вопрос, нужна ли ей его лояльность, хочет ли она, чтобы он сдержал данные ей обещания.

— Ты не ответил на мой вопрос, — сказала она, заглушая голосом звон в голове, возникший от напряжения.

«Пусть он скажет правильные вещи, — молчаливо умоляла она. — Пусть мне будет от этого легче. Я не смогу снова шагнуть в пропасть, если его не будет рядом со мной. Мне будет слишком холодно, слишком одиноко».

Но Алекс ничего не сказал. Он подошел к Дженни и встал совсем близко от нее.

Дженни задрожала, волны трепета пробегали по ее ногам и спине. Алекс одарил ее проницательным взглядом из-под опущенных век, который всегда лишал ее самообладания. Хотя большую часть времени она понятия не имела, что творится у него в голове.

А затем он протянул руку и прикоснулся к ее лицу. Кончики его пальцев были такими мягкими и нежными, что ее скулы словно опалило огнем. Дженни всегда изумлялась тому, как такой внешне суровый и сдержанный мужчина может быть настолько нежным. Ему было достаточно намекнуть о своих чувствах, а не выплескивать их разом, как поток воды, способный разрушить плотину.

Дженни закрыла глаза. Нет ничего удивительного в том, что она дрожит от его прикосновений. Нет ничего удивительного в том, что она наклоняется к нему, затаив дыхание. Дженни почувствовала, что он подошел ближе. Пальцы другой руки он запустил в ее волосы, обнял ее затылок и осторожно притянул к себе. Дженни даже не старалась сопротивляться. Она просто прижала ладони к его груди. Не потому, что ей хотелось его оттолкнуть. А потому, что не могла терять ни мгновения, не притрагиваясь к Алексу.

Поцелуй сначала был таким же неторопливым и мягким, как прикосновение, но он не показался ей неуверенным или проверочным. Алекс жаждал этого поцелуя так же сильно, как она. Возможно, даже сильнее, ибо его действия всегда отличались уверенностью и базировались на непоколебимой решимости. Дженни вообще не приходилось принимать каких-либо решений, чтобы упасть в объятия Алекса. Прямо сейчас у нее голова шла кругом, и она отлично себя чувствовала.

Поцелуй недолго был мягким и неторопливым. Вскоре Алекс обхватил Дженни за талию и прижал к себе. Она обняла его руками за шею и прижалась к нему, побуждая продолжать.

И вот он подхватил ее на руки. Секунду Дженни была в невесомости, затем почувствовала, как ее бедра коснулась прохладной поверхности стеклянного стола. Она обхватила Алекса ногами, прижимая к себе, и стала расстегивать верхнюю пуговицу его рубашки.

Алекс то ли рассмеялся, то ли простонал, когда опустил голову и припал губами к ее шее. Расстегнув две или три пуговицы на его рубашке, разочарованная своей неуклюжестью Дженни решила отказаться от этого занятия, на которое уходило слишком много времени. Ей хотелось поскорее прикоснуться к его обнаженной коже.

Она схватила его рубашку на спине и вытащила ее из джинсов, а затем замерла, услышав, как поворачивается ручка двери.

Внезапно Алекс оказался в двух футах от нее и стал застегивать пуговицы на рубашке с той же неловкостью, с какой Дженни их расстегивала. Дженни уперлась ногами в ковер в тот самый момент, когда открылась дверь. Она провела рукой по волосам, которые почти выпали из хвоста. В дверном проеме появилась темноволосая головка Молли.

— Булочки готовы, — с торжественным видом объявила она, даже не удивившись растрепанному виду Алекса.

Алекс бросил взгляд на Дженни, которая почувствовала, что краснеет. Хотя они вели себя совершенно нормально для молодоженов, она совсем забыла о том, что в доме они не одни.

— Я просто… хм… разговариваю с Дженни, — сказал Алекс.

У Дженни горели кончики ушей. Насколько она помнила, они успели обменяться всего парой фраз, прежде чем ситуация вышла из-под контроля.

Перед тем как дверь закрылась, Дженни еще раз услышала тонкий детский голосок. Пристально глядя на Алекса светло-голубыми глазами, Молли произнесла:

— Хорошо, папочка.

Дженни показалось, что ее окутал холодный поток воздуха, а волосы встали дыбом.

Папочка?