Медовый траур

– Когда решишься заговорить, кивни…

Он, гневно наморщив высокий лоб, сопел, как бешеный бык, и отчаянно брыкался. Я уселся ему на ноги и придвинулся к его лицу, едва не касаясь носом носа. Его колени хрустнули под моими ста килограммами.

– Видишь ли, врачи, специалисты по болевым ощущениям, доказали: самые жестокие физические страдания причиняет сухое удушение, когда весь организм требует воздуха, язык во рту разбухает, сердце колотится в груди все сильнее и сильнее, пока не взорвется. Брр! Не хотелось бы мне оказаться на твоем месте.

Я осторожно сунул руку в рюкзак, извлек оттуда маленький пластиковый гробик, и у мексиканца закатились глаза.

– Узнаешь? Latrodectus mactans, самая опасная в мире черная вдова. Дьявольская концентрация яда. Похоже, ей не слишком нравится сидеть взаперти, она… нервничает. Ладно… На случай, если ты не в курсе, сейчас объясню тебе, что бывает после ее укуса…

Я расстегнул его рубашку, положил коробочку ему на грудь и снял крохотный замочек.

Паучиха с отягощенными ядом жвалами присела, готовая сорваться с места.

– Обожаю! Просто обожаю этих милых зверюшек!!!

Я взмахнул руками, а у него щеки раздулись от страха. Думает, я псих. Вот и хорошо.

– Через десять минут ты почувствуешь очень сильную боль – сначала в месте укуса, потом во всем теле. Жестокие судороги, грудь сдавливает – особенно приятное ощущение… А потом… Доктора называют эту штуку нейротоксином… Насколько я понимаю, он поочередно парализует твои дыхательные мышцы – медленно, очень медленно. Знаешь, с чем это можно сравнить? Вот как если бы запыхавшегося человека сунули под воду и дышать бы давали только через тонкую-тонкую соломинку! Забавно, правда? – Я взялся кончиками пальцев за скобку, потянул заслонку, паучиха-убийца угрожающе зашевелилась. – Если тебе не окажут помощи, полчаса – и ты покойник! Твой труп сгниет на дне одной из этих вагонеток. Даю тебе пять секунд на размышление. На счет пять – открываю.

В глубине его глаз полыхнули молнии, на лбу и висках вздулись вены, но никакой реакции на ультиматум не последовало.

– Вот не думал, что ты такой несговорчивый… Только ты ведь, гнида, не знаешь, на кого нарвался…

Паучиха увидела, что заслонка исчезла, высунула лапку, потом вылезла на волосатую грудь, всеми восемью глазами внимательно разглядывая шевелящиеся заросли. Настоящее чудовище из кошмара: непропорционально огромное шарообразное брюшко, черное с красными пятнами, длинные тонкие лапки…

У мексиканца от страха скрутило кишки, и к вони отбросов прибавился запах дерьма. Вальдес затряс головой, показывая, что сдается, – и тут ядовитая тварь укусила его в грудь с левой стороны. Он заорал так, что было слышно через все слои скотча.

Я встал, раздавил паучиху ногой – тело этой мерзости сжалось, лапки втянулись внутрь, – потом присел рядом с мексиканцем и снова придвинул свое лицо к его физиономии.

– Ты не верил, что я это сделаю, шпана дерьмовая? – Осознав, что схватил его за горло, я тут же с презрением отдернул руки. – Сейчас я уберу скотч. Скажи мне то, что я хочу услышать, и я вызову помощь. Заорешь – заткну тебе глотку и брошу в вагонетку. Ясно?

Он быстро закивал. Я сорвал клейкую ленту вместе с немалой частью его усов, вытащил у него изо рта кляп.

Его вывернуло наизнанку, а едва опомнившись, он завопил:

– Ты, блядь, больной на всю голову! Не дай мне подохнуть! Сволочь, сволочь!

– Повторяю вопрос. Где ты берешь своих пауков?

Вальдес задыхался, он пытался рассмотреть две красные точки у себя на груди.

– Sanctus Toxici! Храм ядов! Такое место под землей!

– Где именно под землей?

– Блядь! Они же с меня шкуру сдерут, если расскажу!!!

– Вот уж что сейчас совсем не должно тебя волновать…

Он быстро сообразил, что значат мои слова, и ответил:

– Это, так сказать… несуществующая станция метро… Замурованный, без выхода на поверхность, тоннель с рельсами. Вроде бы недоступный… Но на самом деле спуститься туда можно: есть тайный проход…

– Где этот проход? Ты теряешь драгоценные секунды!

Мексиканец мотнул головой. На его потемневших висках блестели крупные капли пота.

– Сам в точности не знаю! Обычно встречу назначают… в подвале африканского бара… «Убус»… В Двадцатом округе… Потом тебе завязывают глаза… и ты довольно долго идешь…

Я прижался лбом к его лбу:

– Ну и что там внизу?

– У меня нет времени, мудак!

– Я жду.

Он захлебывался словами:

– Всякое странное! Ядовитые твари, кобры, черные скорпионы, опасные насекомые! И наркотики тоже, но не обычные… вещества на основе яда… А в боковых проходах они еще другим занимаются… Колдовство, черная магия, вуду. Лучше туда не лезть… – Его голова стукнулась о железный борт. – Всё! Я всё тебе выложил, вызывай «скорую»!

– Не всё. Тебе приходилось сбывать кому-нибудь зараженных насекомых?

– Что?

– Носителей малярии, желтой лихорадки! Кто такими торгует?

Я, потянув за ворот, сдавил ему шею, и он наконец разродился:

– Я только слышал… разговоры об этом… Я не знаю даже… правда ли это… Ох, блядь… – Он захрипел. – Начинается! Черт! Не дай мне подохнуть!

Я глянул на часы: