– В таком случае давайте сразу и разберемся: работы у меня очень много, а времени на нее очень мало. – Предложив мне следовать за ним, врач строевым шагом направился к стойке сестринского поста и уселся перед компьютером. – Так! Поехали. Его фамилия?
– К сожалению, все не так просто. Я знаю только имя пациента… И… он был госпитализирован двадцать пять лет тому назад…
Доктор длинно присвистнул:
– Ничего себе! Тогда… чего, собственно, вы от меня ждете?
– Чтобы вы заглянули в свои архивы. Ребенок, вернее, подросток, о котором идет речь, несколько недель оставался в коме. Он…
– Сразу вас прерву. – Кросс выключил компьютер. – Этих историй болезни у нас уже нет.
Как обухом по голове. Доктор Магу сунул руки в карманы халата.
– В подвалах больницы сотни и сотни квадратных метров архивов со старыми историями болезни. В каждой – запись о госпитализации, о проведенном лечении и о выписке, подробный анамнез, протоколы хирургических операций, если они были. Большая часть документов, созданных задолго до того, как компьютеры стали обычным делом, сейчас цифруется, но гражданским кодексом разрешено уничтожать те их них, которым больше двадцати лет, и должен признаться, мы себе в этом не отказываем…
Наматывать километры шесть часов, чтобы такое услышать? Я сжал кулаки так, что на руках вздулись вены.
– А врачи, а медсестры, которые работали с пациентом? У вас же есть возможность их найти, правда? Это тысяча девятьсот восьмидесятый год. Назовите мне имена, хотя бы только их имена!
Влетела женщина с младенцем на руках. Мать вопила еще громче ребенка:
– Прошу вас! Кто-нибудь! Доктор! Доктор!
– В отделение неотложной помощи! – бросил врач, едва взглянув на нее. – Вам надо было для начала обратиться в педиатрическую неотложку. Это в другом крыле здания, налево.
– Но у него была температура за сорок! Всю ночь! Доктор!
Кросс нахмурился, и медсестра увела перепуганную мать.
– Все температурят, всех лихорадит! Отделения забиты тепловыми ударами! И так уже несколько дней! Молодые, старики, дети – всех накрыло. Проклятая жара! – Подышав и успокоившись, он скептически посмотрел на меня. – Так на чем мы остановились? Ах да! Кома четверть века назад… И вы хотели бы встретиться с лечащим персоналом того времени… Знаете, комиссар, сколько пациентов проходит через нас за год? Больше тысячи… Надеяться вытащить на свет воспоминания двадцатипятилетней давности – чистейшая утопия!
– Это мое дело. Есть такая возможность – да или нет?
Врач пожал плечами, раздраженно отмахнулся:
– Попробуйте обратиться в администрацию. Здание с затемненными стеклами сразу за нашим, напротив кардиологии. Кадрами занимаются они. Так! Извините, комиссар, но я занят. Привет Эйфелевой башне…
Я в последнюю секунду успел схватить Кросса за халат, и ему это явно не понравилось.
– Погодите, последний вопрос! Эти имена ничего вам не говорят?
Он с разъяренным видом выхватил у меня из рук список с репродукции «Потопа»:
– Какие еще имена? Смеетесь, что ли?
– Это очень важно… Посмотрите, пожалуйста.
Доктор посмотрел, помолчал, подумал и ответил:
– Ничего не совпадает. Я знаю немало людей по имени Оливье, Паскаль, Жан. Но… первая буква фамилии всегда другая… Извините…
На этом он меня покинул, и я остался стоять с открытым ртом.
Что ж, вперед! Курс на административный корпус…
Выйдя из клиники, я издали глянул на свою машину. Девочка спокойно читала на заднем сиденье. Проехать пятьсот километров, чтобы сотый раз перечитывать «Фантометту»! А если ее мать волнуется? Если она обратилась в полицию, когда малышка пропала, не вернулась домой? Во что я вляпался?
Административный корпус. Тот же сценарий. Полицейское удостоверение, начальник начальника начальника. Бесконечное ожидание, телефонные звонки. В конце концов я оказался в кабинете милой толстухи с щеками саксофониста.
– Уголовная полиция из Парижа! – проговорила она, неспешно тюкая по клавишам пухлыми пальцами. – Мне очень нравится комиссар Мулен[29]. Знаете?
– Сидит как раз через стенку от меня.
Я был удостоен самой что ни на есть лучезарной улыбки.
– Вы говорите, восьмидесятый… Педиатрия… С семьдесят первого по восемьдесят третий педиатрией заведовал доктор Рейналь. Значит… – Пощелкав мышкой, она протянула мне распечатку. – Вот вам список всех врачей, работавших там в восьмидесятом… Всего четырнадцать человек… Это не считая медсестер, их сорок семь, список я вам сейчас тоже распечатаю… Только имейте в виду, что адреса тогдашние…
– Разберусь, большое спасибо. Могу я воспользоваться вашим факсом?
– Конечно! – Толстуха перешла на шепот: – Скажите, а что вы расследуете? Ловите убийцу-садиста, как в детективных романах? Обожаю детективы.
– Садиста, да, только еще хуже тех. Он помещает в раны своих жертв личинки насекомых и зашивает сверху. И этих несчастных едят изнутри…
Она отшатнулась, прикрыв рукой рот, замолчала, и ее щеки раздулись, как два маленьких воздушных шарика.