Медсестра

Даже«новых русских» в Заонежъе увидели только в середине девяностых. Когда первый из них приехал на шестисотом «мерседесе» в поселок, все сбежались на него поглазеть, потому что анекдотов слышали много, а вот видеть не приходилось. Прибежали еще и потому, что ожидали раздачи бутылок с водкой. Многие слышали, что «новые русские» всегда возят в багажнике ящика по два и всем бесплатно раздают. Но с водкой заонежцы просчитались, а потому интерес к приезжим быстро угас. Однако, когда толстосумы посягнули на святая святых заонежцев — рыболовецкую артель и рыбозавод, пытаясь все это перевести в свою «ООО», мужики словно очнулись, похватали батоги, изничтожив вдребезги два «мерседеса» , три «БМВ» и прогнав наглых покупателей. Те драпали, только пятки сверкали.

Из города примчался следователь УВД, намереваясь найти зачинщиков бунта и требуя возместить двести тысяч долларов за причиненный бизнесменам ущерб, но все заонежцы разом и дружно оглохли и ослепли. Оказалось, что иикто ничего не видел и не слышал. Даже начальство пожимало плечами. Один признался, что сидел в ДК, оберегая гостей, другой-принял вечером лишнего и все забыл — такой у него оказался склад организма, третий еще раньше умчался смотреть хоккей, милиционеры. оказывается, играли на втором этаже Дома культуры в шахматы, а

когда их позвали, то они обнаружили только малолетних пацанов, и вдребезги разбитые иномарки.

Следователь три дня бился со всеобщей глухотой и слепотой, внезапно постигшей Заонежье, но так и не нашел ни одного свидетеля.

— Так что ж выходит, финны из леса понабежали, расколотили пять иномарок да скрылись? — отчаявшись чего-либо добиться, весь багровый от ярости, возопил он.

— А что, может быть и такое, — неожиданно высказался глава поселковой администрации Ефим Матвеевич Конюхов, в прошлом бригадир рыболовецкой артели. — Помните, в девяносто шестом вроде к нам трое финнов нечаянно забрело. Сбились с дороги, заблудились в лесу, случайно перешли границу...

— Да, точно, в середине девяностых! В августе, — подтвердил заместитель Конюхова Родион Ермолаевич, бывший рыбинспектор. — Только они еще на

воздушном шаре прилетели.

— Да какой шар? Пешком протопали, охотники же! — горячо возразил глава. — Один из них, Ярко Виноне, мне еще винчестер подарил, а я ему свою тулку!

— Нет, Ермолаич прав, то на шаре! — вступился за зама директор рыбозавода Гребенкин, присутствовавший на встрече со следователем. — Они нас над озером прокатили, а потом мой младший, Антон, при высадке ногу сломал!

— Так Ефим Матвеич про тех говорит, кто в девяносто первом пешком к нам приходил, про охотников! — вступила в разговор секретарша главы администрации — дородная Полина Сергеевна. — А на шаре позже прилетали, в девяносто третьем!

— Ну вы и дали маху — в- девяносто третьем! — расхохотался рыбинспектор. — В девяносто третьем

я в Петрозаводске грыжу вырезал, аккурат в августе, а щар прилетал при мне! Он еще такой, малахитовый был!

-Тогда в девяносто втором могли прилетать. -невнятно пролепетала Полина Сергеевна и густо поккраснела, потому что в девяносто втором она как-раз крутила страстный роман с Родионом Ермолаевичем, а такая последовательность событий свидетельствовала о том, что грыжу, он из-за этого и заработал.

В таком вот. поселке жила Алена Нежнова, где все друг про друга всё знали, но часто делали вид, ,что ничего не знают.

Алена дочитала роман до того мгновения, когда Армандо повалил Терезию на теплый еще от жаркого солнца вечерний песок пустынного пляжа, почувствовал нежный аромат ее тела», и нервно зевнула. Кузовлев.сладко посапывал. Часы показывали 02.20. Она поднялась, заглянула за ширму. Кузовлев. спал, свернувшись калачиком и подложив ладонь под щеку.

«Прямо как дитя!» — усмехнулась про себя медсестра, с нежностью взглянув на хирурга. .

Сегодня после третьей операции Станислав Сергеевич, развязывая бахилы, признался ей, что остался в Заонежье из-за нее.

— Вот как?! — ничуть не смутившись, удавилась Алёна, — А вы же говорили, что хотите руку набить, потому что столько оперировать вам нигде не дадут.

— И это важно, но практика не главное. - он неожиданно покраснел, взглянул на улыбающуюся Алену, хотел сказать что-то еще, важное, но тут с сияющим лицом из операционной вышел Дмитрий Дмитриевич Семушкин, главврач поселковой больницы, в последние месяцы ассистировавший Кузовлеву вместо сбежавшего Миркина.

Семидесятилетний старик с восторгом заговорил

о молодом хирурге, о его растущем таланте, р том что и ему,- Семушкину, удалось тряхнуть стариной, выстоять на слабых ногах столь сложнейшую операцию и так зашить брюхо моториста рыболовецкого траулера, что наверняка и сам Станислав Сергеевич позавидует.

— Да, с шитьем у меня всегда было не очень хорошо, — признался Кузовлев.

— Bo-от! — обрадовался старик. — А это значит, надо активнее привлекать молодую смену! — И Семушкин с хитрецой взглянул на Алену. — Пусть учится, поступает в институт — молодым везде у нас дорога! — пропел он.