Медуза

Вниз, на общую кухню, расположенную в передней части дома. Взгляд наружу – там, в клубящемся тумане, бессмысленно рыщет фигура, не зная, куда идти дальше. А теперь – хитроумная часть плана. Габриэле предусмотрительно смазал оливковым маслом щеколду и петли входной двери, а также верхнего окна, но это не гарантировало полной тишины. Странно было сейчас вспоминать, что один из специальных курсов, который они все четверо прослушали в те давние годы, касался ведения рукопашного боя в условиях плотно застроенной местности. Несторе и Леонардо демонстрировали в этом искусстве непревзойденное мастерство.

Осторожно, в несколько приемов, он приоткрыл дверь, выскользнул в образовавшуюся щель и быстро, как только мог, побежал налево, петляя и пригибаясь, как учили. Два выстрела, словно раскаты грома, ухнули в гулком колодце двора. Пуля вонзилась в кирпичную стену справа от него. Очутившись в вестибюле, Габриэле взлетел по лестнице на самый верх, через опускную дверь выбрался на чердак и задвинул щеколду. Далее через вентиляционное отверстие (оно было забрано обычной кованой решеткой, но они с Примо в свое время, чтобы устроить себе секретный лаз, спилили болты, оставив для видимости только шляпки) – прямо на ветви огромного тополя, растущего впритык к дому. Сейчас ему снова было десять лет. Вперед, по прогибающейся ветке, туда, где она нависает прямо над крышей. Прыжок – и вот он уже на терракотовой черепице.

Добравшись до конька крыши, Габриэле достал из рюкзака еще одну петарду и запустил ее вниз, во двор. Взрыв получился очень громкий, но на этот раз ответного выстрела не последовало. По гребню крыши Габриэле пробрался к расположенному чуть выше карнизу дома управляющего, и здесь под его тяжестью незакрепленная черепица поехала под ногами, и он стремительно заскользил вниз.

Ободрав пальцы, ему удалось уцепиться за оставшиеся плитки и не сорваться вниз, однако в сухом остатке он получил вывихнутую щиколотку, что отнюдь не способствовало дальнейшему осуществлению его стратегического плана. Застонав от боли, он все же добрел до маленькой каменной башенки, где находился колокол, чей звон, разносившийся на много километров над окружающей равниной, когда-то возвещал каждый этап рабочего дня всем, кто трудился на ферме.

Со двора снова послышался звук шагов. Альберто или не смог поднять опускную дверь, или отчаялся найти дорогу в лабиринте домов, возводившихся здесь с пятнадцатого и до начала двадцатого века. Как-то, будучи в хорошем настроении, что случалось с ним нечасто, его отец пошутил: здесь даже крысы, наверное, иногда могут заблудиться.

– Кончай играть в глупые игры, Габриэле! Нам нужно поговорить! Я не причиню тебе вреда, клянусь. Просто ты напугал меня своими петардами. Выходи. Мы всего лишь обсудим случившееся и выработаем стратегию дальнейших действий. Ты же знаешь, что рано или поздно это все равно придется сделать. Так давай поскорее покончим с этим. А потом можешь возвращаться в Милан и продолжать жить своей жизнью.

На этом этапе план Габриэле состоял в том, чтобы спрыгнуть через люк в основании колокольни, спуститься по лестнице дома управляющего и быстро перебежать по открытому участку двора в складские помещения, находившиеся за внутренней аркадой. Там, двигаясь налево, он будет время от времени виден Альберто в проемах арок, тот решит, что Габриэле направляется к единственной сохранившейся стене прямоугольного двора, и устремится ему наперерез. Габриэле же успеет извлечь свой велосипед из ниши и улизнет через ворота в юго-восточном углу усадьбы: здесь когда-то въезжали и выезжали телеги, не нарушая покоя хозяев, – те пользовались главными воротами. Пока Альберто будет безуспешно искать сеновал и коровник, Габриэле окажется далеко, и никто его исчезновения даже не заметит. В прошлом он проделывал этот трюк довольно часто.

В те времена он неторопливой походкой доходил до не имевших передней стены сараев, болтал там со стариком Джорджио, отвечавшим за исправность и ремонт сельскохозяйственного инвентаря, а потом незаметно выскальзывал через выезд для телег. Однако теперь ему нужно было не идти неторопливой походкой, а бежать в спринтерском темпе. С вывихнутой щиколоткой об этом не могло быть и речи.

К тому же и ставки нынче были куда выше. Несмотря на обманчивые речи, продолжавшиеся внизу, три выстрела, произведенные Альберто, не оставляли сомнений относительно его истинных намерений, и на земле Габриэле в его нынешнем состоянии сделался бы легкой мишенью. Что же до дальней части усадьбы, то теперь северо-восточный угол сплошь зарос ежевикой. Таким образом, оставались лишь крыши.