Медведь

— Мариночка, милая, что же теперь будет? — и ее, как прорвало, видимо, давно хотелось поделиться, но приходилось скрывать подробности семейной жизни, — я его люблю. Знаю, что он другой, не такой, как все. Днем это — нормальный человек, добрый, ласковый, заботливый. А ночью он уходит в лес, и я его не вижу. Сначала, когда только поженились, расстраивалась, плакала. Как же, муж с первой ночи дома не ночует. Чего только не передумала, подозревала измену. А он одно твердит: «Полина, я тебя люблю, но сказать ничего не могу». Ну, я и проследила за ним, когда он в сумерках к лесу побежал. Потихоньку следом поспешила. Что за дела у человека могут быть в лесу по ночам? Только хотела его окликнуть, а он как начал стонать, а потом его совсем закрутило. И вижу, уже не Мишенька мой стоит, а настоящий медведь. Еще рявкнул на меня, думала с ума сойду. Утром вернулся, как ни в чем не бывало. Я, конечно, глаз не сомкнула, проревела всю ноченьку, все думала, что делать дальше? Как жить со зверем? Скрывать, что все знаю, не стала, вижу, и у него гора с плеч свалилась. Но жизнь наша семейная пошла под откос, долго не получалось смириться с мыслью, что муж — медведь. А претензий других, кроме этой, у меня к нему не было. Бабы все обзавидовались: и работящий, и непьющий, и красавец какой. А главное, при всём при этом, любит меня и на других не заглядывается. Вот я потихоньку и свыклась с его недостатком. Даже ребеночка решилась родить. Хотя, страшновато, конечно, вдруг, получится медвежонок?

Жалко было вторгаться в чужую, с таким трудом налаженную семейную жизнь, невольно рушить ее. Этот бесхитростный рассказ, убил в Марине остатки решительности, с которой она хотела подступиться к медведю и требовать отдать Петру его законную половину жизни. Но другого выхода не находилось, и Марине было нечем утешить эту женщину.

Матрена с Михаилом вернулись в дом. Он был хмур и молчалив. Полина попыталась усадить его обедать, но он отказался, взял зачем-то старый охотничий нож, и злой и голодный ушел в свою кузницу.

— Что же теперь будет-то? — повторила свой вопрос Полина. Теперь он был адресован бабке Матрене.

— Теперь все зависит от того, кому больше повезет, — изрекла философски бабуля, — ни тот, ни другой не уступит. А чем все это закончится, одному Богу известно. Полина смотрела на Матрену непонимающим взглядом. И бабка смилостивилась, растолковала все подробно, — придется им силушкой померяться, за то, чтоб человеческую судьбу себе отвоевать. Кто победит, тот человеком и останется.

— А побежденный, кем останется? Медведем, навсегда? — не унималась Полина.

— Я думаю, мертвым медведем, — уточнила Матрена, — потому, что никто из них друг другу не уступит, пока жив.

— Когда это случиться? — у Полины опять задрожал голос, — и где?

— Завтра приезжайте на старый кордон к Федору Гаврилычу, лучше места не найти, да в случае чего там и заночуем, не известно, каков итог этой драмы.

Простились до завтра и двинулись в обратный путь. Дед Матвей, видя задумчивость обеих дам, лишних вопросов задавать не стал. Покинув Макаровское, сделали привал, шло время обеда. Развернули припасы и принялись за трапезу. У Марины не было никакого аппетита…

Глава 24

Воротились в Калиновку под вечер и стали дожидаться Петра.

Время тянулось медленно, стемнело и, казалось, пора бы ему уже и прийти, но он все не шел и не шел.

— Маришка, хватит по окнам прыгать, придет он, — успокаивала Матрена, — хотя, может, лучше бы и не приходил.

— Почему, бабуля? — Марине ответ был известен и самой, но хотелось услышать, что скажет Матрена.

— Так, хотя бы оба живы. Каждый кому-то дорог, а после схватки, одного из них не будет. Одним словом, кто бы ни победил, получиться плохо.

Их рассуждения прервал Петр. Он пришел довольный и возбужденный, обнял Марину, от него пахло лесом, малиной и еще, чем-то таежным:

— Здравствуйте, девушки. Я там кабанчика освежевал, может, пожарим. Вы, как? Есть не хотите?

Марина рассматривала его, как будто видела вновь. Ну, Михаил в точности! Как в игре «Найди десять отличий» пыталась увидеть хоть какую-то разницу между этими двумя. Матрена откликнулась на призыв пожарить мясо и разожгла огонь в печи.

— Эй, вы что, обидел кто, что ли?

— Никто нас не обижал. Мы сегодня, вернее уже вчера в Макаровском были. Медведя видели, точнее Михаила, — очнулась Марина, смотревшая, не отрывая глаз, как легко Петр орудует огромным ножом над кабаньей тушей.

— И, какой он?

— Хороший мужик, в общем, это — ты, только днем, — поделилась впечатлениями бабка Матрена, — жена его любит, живут хорошо.

— Он согласился встретиться со мной? — оторвался Петр от разделки мяса.

— Завтра вы должны встретиться на старом кордоне, правда, лесничего мы предупредить не успели. Утром туда поедем. Михаил, ясное дело, и слышать не захотел, чтобы отказаться от человеческой жизни. Придется побороться, — вздохнула Матрена, — ты бы, Петруша, подумал хорошенько, сейчас хоть так живешь, а может получиться, что и этой жизни лишишься.