Медведь

Они повернули, двигаться против течения было тяжелее, и Марина стала быстро уставать, но о том, чтобы выйти на берег, не было и речи — с обеих сторон реку окружал густой кустарник. Петр, поняв, что девушка выбилась из сил, предложил, — цепляйся за шею и держись, — так они и доплыли: она у него на спине, словно на дельфине. Казалось, Петр совсем не уставал, со своей ношей он двигался по-прежнему легко, его тело согревало Марину, несмотря на холод воды, а близкий телесный контакт снова и снова будоражил воспоминания о недавнем страстном порыве. Когда показалось знакомое место, а под ногами нащупалось дно, он легко взял ее на руки и вынес на берег.

Мокрое тело вмиг обдало прохладным ночным воздухом, и Марина покрылась мурашками, а зубы стали выбивать ритмичную дробь. С трудом, натянув, прилипающую одежду, они быстро припустили домой…

Добежав до крыльца, Марина вспомнила бабушкин наказ, не возвращаться раньше, чем через два часа. Но никак не могла сообразить, сколько прошло времени с ее ухода.

— Ты, Петенька, подожди меня здесь, а я погляжу, как там дела у бабули.

Петр присел на ступеньку крыльца, а она босиком бесшумно стала пробираться в сени. В избе было тихо, и Марина уже протянула руку к двери, как вдруг ей почудилось, будто бабка Матрена с кем-то разговаривает. Девушка сосредоточилась и попыталась разобрать слова, но понять ничего не смогла. Только по тембру чувствовалось, что голос мужской, низкий и скрипучий. Девушка замерла, не в силах покинуть свой пост, почему-то подумалось, что именно сейчас решается судьба Петра. В этот момент, совершенно отчетливо она услышала слова ночного гостя:

— Все, старуха, это последнее мое слово. И запомни, если у медведя родится ребенок, он потеряет человеческую сущность окончательно. –

К горлу подкатил ком, а сердце сжалось, как от боли, — Прощайте, надежды на счастье, — с этой горестной новостью она вернулась к любимому.

— Мы пришли рановато, у бабули гости, — прошептала она и, взяв его за руку, увела подальше от крыльца.

— Марина, ты все никак не можешь согреться, у тебя руки дрожат, — волновался Пётр.

— Я и забыла, что мокрая, просто сейчас там, в доме находится хозяин твоей судьбы. Он сказал, что тебе нельзя иметь детей, иначе ты навсегда останешься медведем, — всхлипнула она.

— Что ж ты сразу-то не сказала, я давно хочу с ним встретиться! — и Петр рванул обратно к крыльцу.

— Постой, туда нельзя! Бабуля не велела! — Марина старалась удержать его за руку, но силы были не равны. В это время, открылась дверь, и вышла бабка Матрена:

— Чем вы тут занимаетесь, марш в дом! Сейчас всех соседей перебудите!

— усталым голосом добавила она.

— А как же ночной гость, ведь он еще не выходил, или нам к нему можно? — осторожно полюбопытствовала Марина.

— Ушел гость! Айда в дом, парня кормить надо, а то совсем отощает, ты его одними разговорами потчуешь.

— Как он мог уйти? — не унималась внучка, — мы около крыльца стояли, никто не выходил.

— Этому гостю двери не нужны, для него нет стен и преград. А ты, Петруша, что пригорюнился?

— Не успел я, хотел спросить его, как мне человеком стать?

Пойдемте в дом, я все теперь сама знаю…

Глава 22

Бабка Матрена медлила с рассказом. Громко кряхтя, устроилась за столом, смахнула с него какие-то невидимые соринки. Молодые люди с нетерпением ждали ее откровения, а она мужественно выдерживала паузу. Марина, чтобы чем-то заняться, начала накрывать на стол, а Петр, молча, рассматривал узор на скатерти, прислонившись к дверному косяку. Наконец, бабка Матрена подала голос:

— Ты присядь, Петруша, в ногах правды нет. Вот Маришка нам сейчас стол накроет, а то я, что-то подустала. С таким гостем разговаривать непросто, много сил уходит.

По всему видно было, что Матрена никак не могла собраться с духом и поведать услышанное. Принялись за ужин, но аппетита, ни у кого не было, Петр не выдержал и, резко отодвинув тарелку в сторону, обратился к Матрене:

— Все, бабуля, хватит темнить, я хочу знать все, что меня касается!

— Тут все тебя касается, мне скрывать нечего.

— Бабуленька, а кто это тебя посетил? — задала наводящий вопрос Марина, чтобы подтолкнуть Матрену к разговору. Бабка отхлебнула горячего чаю из блюдца и буднично обронила:

— Так Бог Медвежий был, сама его вызвала, вот он и пришел.

— Бабушка, ты что? Такого Бога не бывает, шаманство какое-то! — возмутилась внучка.