Медведь

Тихомир повиновался. Он когда-то видел, как фехтует отец, но это было «на спор» на бутылку шампанского – выбить саблю, и все. Здесь же противник был реальный – на две головы выше, сильнее, и на кону стояла жизнь. Жизнь не только отца, но и всех…

* * *

Гор оценил отца, захлопав в ладоши:

– Ты сам понимаешь, что уже покойник! И твой сын – покойник! Все вы упокоитесь… Но я хочу подлить масла в огонь. Мои люди уже пленили Первого и всех твоих близких. Они будут ждать меня до рассвета. Если я не приду, то в твоем роду больше не будет боярской крови. Выслушай мое предложение!

Андрей Георгиевич молча стоял в позиции.

Гор недовольно встряхнул головой:

– Я хочу предложить тебе сделку!

Андрей Георгиевич рассмеялся:

– Сделку?! Мне?!

Гор спокойно ответил:

– Ты отдашь мне «ее», и я сохраню жизнь всем, кроме тебя и сына. Первого я заберу с собой!

Андрей Георгиевич ухмыльнулся:

– За это ты можешь не волноваться. Мы разгадали твой план, и твои прихвостни уже не опасны.

* * *

Кухарка вскочила и поклонилась «гостям».

«Гражданский» кивнул ей и прошептал:

– Веди.

Они прошли темный коридор.

Кухарка остановилась у одной из дверей.

«Гражданский» щелкнул зажигалкой, и огонь осветил его рыжие волосы.

Он достал из-за полы сюртука револьвер, бесшумно отворил дверь и вошел.

– Именем Его Императорского Величества приказываю вам сдаться, – прогремел бас из комнаты.

Началась стрельба.

Кухарка с воплями бросилась бежать и наткнулась на дворецкого, который схватил ее за волосы:

– Ну ты и тварь! На что польстилась?

Мимо них, спасаясь, пробежал «гражданский». Пуля догнала его, сбив с головы рыжий парик…

* * *

Гор выхватил саблю, и его глаза засверкали:

– Тогда все зависит от нас! Я знаю, что «она» здесь! Больше ей быть негде!

Отец, как по команде салют, поднял руку с саблей, сгибая ее в локте до вертикального положения, так, что гарда оказалась на уровне его подбородка. Затем сабля выпрямлением его руки в локте вытянулась до горизонтального положения в сторону противника.

Тихомир во все глаза смотрел за движениями отца. Его рука, держащая саблю, поднялась до горизонтали и направилась в сторону Гора. Правая нога выставилась вперед на расстояние примерно полутора следов ступни. Ноги согнулись в коленях чуть вперед. Ступни ног расположились на линии боя: ступня правой ноги носком вперед, левой – носком перпендикулярно к ней. Одновременно с выставлением правой ноги вперед правая рука отца согнулась в локте, и сабля угрожающе направилась в грудь противника. Левая рука закругленно поднялась кверху над плечом.

* * *

– Я боярин! Я от Бога – «ярый»! Я от бога Ярилы! Я защищаю свой род! Защищаю Первых! – прокричал Андрей Георгиевич и сделал первый выпад.

Гор увернулся и молниеносно выхватил саблю. Привычной рукой он легонько, играючи хлопнул плашмя по спине Андрея Георгиевича и рассмеялся:

– Воин! Рассмешил!

Андрей Георгиевич развернулся и снова сделал выпад.

Гор легко ушел в сторону и снова рассмеялся:

– Ну что тебе дали эти Первые? Технологии, по которым ты разбогател?! Мы бы дали таким, как вы, большее! Власть!

Андрей Георгиевич снова напал:

– Власть? Это призрачно, когда ты не волен! Первые дали нам волю!

Гор играючи отбил клинок:

– Зачем вам свобода? Живи и не тужи, когда есть деньги!

Андрей Георгиевич хитро развернулся и ударил из-за спины:

– Ты, видно, недоучился, если не знаешь разницу между свободой и волей!

Гор не ожидал такого виртуозного приема и насторожился. Он перестал «играть», поняв, что Андрей Георгиевич является достойным соперником. Отойдя подальше, Гор сгруппировался, распределив тяжесть тела равномерно на обе ноги. Его туловище выпрямилось и слегка развернулось в профиль по отношению к противнику.

Опираясь на основания пальцев стопы, вместе с тем соприкасаясь со всей поверхностью земли, Гор сделал сильный выпад всем телом:

– Какая разница: воля или свобода!

Андрей Георгиевич сам себе удивился, когда по касательной отбил мощнейший удар, способный, наверное, разрубить его пополам:

– Свободный человек – это тот, кто освободился от оков, от цепей. А вольный человек – это тот, кто волен в своих мыслях!

Гор отошел к стене и глубоко задышал:

– Свобода – это что хочу, то и ворочу!

Андрей Георгиевич стал в более высокую стойку:

– А воля – значит управление чувствами, эмоциями, инстинктами, разумом. Свободным можно быть только от кого-то или чего-то, а вольный человек, он и в тюрьме вольный! Воля управляет его поведением. Ты и сам не свободный! Ты – цепной пес! Твоя свобода действует только на длину твоей цепи от твоего Магистра!

* * *

Гор зарычал и набросился на Андрея Георгиевича, нанося удары сверху:

– Ну и что? Что ты говоришь? Воля? Бог дал Первым волю! И что? Что они сделали? Как они ей воспользовались? Они жили и «умирали от скуки»! Да и не умирали вовсе, потому что Бог даровал им бесконечно долгую жизнь…

Андрей Георгиевич, отбивая все удары, оспаривал:

– Первые стремились разгадать замысел Божий…

Гор напирал, уже нанося удары снизу: