Медведь и Соловей

А вот Вася заговорила хрипло, отчаянно.

– Нет! – отрезала она. – Никогда и ни за что. Я никому не вредила. Ноги моей в монастыре не будет. Лучше уйти жить в лес и наняться на работу к Бабе-яге.

– Мы не в сказке, Вася, – визгливо прервала ее Анна. – Твоего мнения никто не спрашивает. Это ради твоего же блага.

Вася подумала о слабеющем домовом, о нежити, подкрадывающейся к дому, о едва предотвращенном несчастье.

– Но что я вам сделала? – вопросила она, с ужасом чувствуя, что на глаза навернулись слезы. – Я никому не вредила. Я старалась вас спасти! Батюшка, – обратилась она к Константину, – я же спасла вас от русалки, когда она зачаровала вас у озера. Я прогнала мертвецов, вернее, старалась…

Она замолчала, задыхаясь, хватая ртом воздух.

– Ты? – выдохнула Анна. – Прогнала? Ты пригласила сюда свою бесовскую рать! Ты навлекла на нас все беды. Думаешь, я не видела?..

Алеша открыл было рот, но Вася его опередила:

– Если этой зимой меня отошлют, вы все умрете.

Анна шумно втянула в себя воздух:

– Как ты смеешь нам угрожать?

– Я не угрожаю! – отчаянно воскликнула Вася. – Это правда!

– Правда? Правда? Лгунишка, в тебе правды нет!

– Я не поеду! – заявила Вася с таким жаром, что даже потрескивающее пламя покачнулось.

– Да неужели? – откликнулась Анна. Глаза у нее были совершенно безумные, но что-то в ее осанке напомнило Васе, что ее отцом был великий князь. – Хорошо, Василиса Петровна. Даю тебе выбор. – Ее взгляд метнулся по комнате и остановился на белых цветах, украшавших Иринин платок. – Моя дочь, моя родная, послушная красавица-дочь, среди этих снегов томится по зелени. Ты, уродливая ведьма, сослужишь ей службу. Отправляйся в лес и принеси ей корзину подснежников. Если ты это сделаешь, то сможешь впредь делать все, что захочешь.

Ирина разинула рот. Встревоженный Константин явно собрался протестовать.

Вася ошарашенно уставилась на мачеху.

– Анна Ивановна, сейчас разгар зимы.

– Убирайся! – заорала Анна, дико хохоча. – Прочь с глаз моих! Принеси мне цветы – или отправляйся в монастырь! А сейчас убирайся!

Вася обвела взглядом лица присутствующих: торжествующее Анны, перепуганное Ирины, разъяренное Алеши, бесстрастное Константина. Стены словно навалились на нее, огонь выжег весь воздух в груди, так что как она ни вдыхала, облегчения не получалось. Ее охватил ужас – ужас дикого зверя, попавшего в капкан. Повернувшись, она бросилась прочь из дома.

Алеша поймал ее у двери. Она уже натянула валенки и варежки, надела шубу и покрыла голову платком. Он схватил ее за обе руки и заставил повернуться.

– Вася, ты с ума сошла?

– Отпусти меня! Ты слышал Анну Ивановну. Я лучше рискну пойти в лес, чем буду заперта навсегда.

Ее трясло, глаза у нее сверкали.

– Это все глупости. Дождись возвращения нашего батюшки.

– Батюшка дал на это согласие! – Вася старалась проглотить слезы, но они все-таки бежали у нее по щекам. – Иначе Анна не посмела бы. Люди говорят, что в наших бедах виновата я. Думаешь, я не слышала? Меня забросают камнями как ведьму, если я останусь. Может быть, батюшка и правда хочет меня уберечь. Но я лучше уйду в лес, чем в монастырь. – У нее сорвался голос. – Я никогда не стану монахиней, слышишь? Никогда!

Она попыталась вырваться, но Алеша крепко держал ее.

– Я буду охранять тебя, пока отец не вернется. Я заставлю его одуматься.

– Ты не сможешь меня уберечь, если вся деревня встанет против нас. Думаешь, я не слышала шепотки, братец?

– И ты решила пойти в лес и умереть? – заорал на нее Алеша. – Благородная жертва? И чем это кому-то поможет?

– Я помогала, как могла – и заслужила от всех только ненависть, – возразила Вася. – Если даже это будет моим последним решением, это будет мое решение! Отпусти меня, Алеша. Я не боюсь.

– А я боюсь, дурочка! Думаешь, мне хочется тебя лишиться из-за этой причуды? Я тебя не пущу.

Он так сжимал ей плечи, что наверняка наставил синяков.

– И ты тоже, братец? – разъяренно вопросила Вася. – Я что, ребенок? Всегда за меня решают другие. Но это решение я приму сама.

– Если бы отец или Коля сошли с ума, я бы тоже не дал им самим что-то решать.

– Отпусти меня, Алеша.

Он покачал головой.

Ее голос стал мягче.

– Может, в лесу есть волшебство, достаточно волшебства, чтобы я смогла не послушаться Анну Ивановну. Ты об этом не подумал?

Алеша отрывисто хохотнул:

– Ты уже выросла из сказок!

– Разве? – отозвалась Вася.

Она улыбнулась ему, хотя губы у нее дрожали.

Алеше неожиданно вспомнились все те моменты, когда ее взгляд перемещался, следя за тем, чего он сам видеть не мог. Он разжал руки. Они посмотрели друг другу в глаза.

– Вася… обещай, что я снова тебя увижу.

– Оставляй домовому хлеб, – попросила Вася. – Сторожи у печи ночью. Отвага может тебя спасти. Я сделала, что могла. Прощай, братец. Я… я постараюсь вернуться.

– Вася…

Но она уже скользнула за дверь.

Отец Константин ждал ее у двери церкви.

– Ты с ума сошла, Василиса Петровна?

Теперь ее зеленые глаза смотрели на него с насмешкой. Слезы высохли: она была хладнокровна и тверда.

– Но, батюшка, я же должна слушаться мачеху.

– Тогда отправляйся и прими обеты.

Вася засмеялась.