Медвежатница

Едва лишь мрак стал рассеиваться, вы начинаете трудный путь вверх по склону. На исходе ночи вас сморил сон, костер погас, и вы очень замерзли. Но подъем требует таких неимоверных усилий, что скоро вам уже жарко.

Вы опираетесь на две палки. Приходится прыгать на одной ноге. Через некоторое время вы приспосабливаетесь, получается уже ловчее. Ночью вы сделали из коры довольно удобный лубок, и болевой синдром почти купирован, но все равно восхождение очень медленное, и через каждые тридцать-сорок скачков нужно давать себе отдых.

Следы отчетливо видны. Снег ночью не шел. Чем выше вы поднимаетесь, тем светлее становится. Деревья прорежаются. Вот наконец видна голая, каменистая вершина горы – верней кромка кратера, ведь это древний вулкан. Судя по цепочке следов, вчера ваши товарищи добрались-таки до самого верха.

Вдруг вы видите их, всех троих. Они сидят, привалившись спинами к огромному поросшему мхом валуну.

Поразительно то, что самая макушка горы ярко освещена солнцем – в густо затянутом тучами небе небольшое окошко. Оттуда вниз, будто луч прожектора, льется яркое золотое сияние. Снег ослепительно сверкает.

– Это я! – кричите вы. – Эге-гей!

Раскатывается эхо. Но ваши товарищи не откликаются. Вы догадываетесь, что, изнуренные подъемом, они крепко спят, и решаете не будить их раньше времени. Ничего, как-нибудь доковыляете сами. Ведь столько уже пройдено.

Внезапно просвет в небе исчезает, тучи смыкаются. Будто закрылось око.

Всё делается тусклым, серым.

Вы останавливаетесь, не дойдя до громадного камня каких-нибудь двадцати шагов – вы совершенно выбились из сил. Вблизи оказывается, что утес похож на грубое изваяние: голова, покатые плечи, груди. Такие каменные бабы стоят на древних курганах.

Вы замечаете нечто очень странное. У летчика и женщин лица прикрыты чем-то красно-оранжевым. Делаете еще несколько шагов и видите: нет, это сами лица неестественно яркого цвета.

Кидаетесь вперед.

Все трое сидят неподвижно. Глаза открытые, остекленевшие. Рты разинуты. Но жутчее всего невероятный оттенок кожи – будто она покрыта краской.

Никаких сомнений. Ваши спутники мертвы.

Вокруг очень, очень тихо.

– Ваши действия?

– А? – невежливо переспросил Антон, пораженный неожиданным поворотом сюжета.

– Как вы поступите? С вашими товарищами явно произошло нечто страшное. Помочь им уже нельзя. Очень возможно, что вас в этом месте тоже подстерегает опасность. Вы подойдете к мертвецам или поскорее уйдете оттуда?

– …Если там что-то опасное, на одной ноге все равно не убежать, – сказал Клобуков, подумав. – Оранжевые лица? Это что-то непонятное. Как же уйти, не разобравшись?

– Вот так так, – расстроилась Епифьева. – У меня сбой. Предварительно я вас диагностировала иначе. Я думала, вы «освоитель», почти все медики относятся к этой группе. А вы минимум на 80 процентов «искатель». Возможно, вам следовало выбрать другую профессию. Что ж, тогда нам понадобится вот этот вариант…

Она пошелестела листами.

Вы осматриваете тела, но причину смерти установить не можете – лишь примерное время: восемь-десять часов назад, то есть вскоре после наступления темноты. В момент остановки сердца все трое были в статичном состоянии – сидели точно в такой же позе, привалившись спиной к странному камню. Однако, судя по выражению лиц, находились в сознании. Даже у мужественного летчика, повидавшего на своем веку много всякого, черты искажены ужасом.

Никаких повреждений на телах вы не обнаруживаете. Следы на снегу оставлены только вашими товарищами. По отпечаткам можно вычислить, что, поднявшись сюда, на вершину, люди сели под истукана – вероятно, чтобы отдохнуть после восхождения. И больше уже не встали.

Вы оглядываетесь по сторонам, вспомнив, что летчик надеялся разглядеть с высоты вторую реку – Онон. И действительно видите на востоке, километрах в десяти, белую ленту. Но вы замечаете кое-что еще.

Недалеко, но и не очень близко, примерно в полусотне шагов, снег истоптан.

Вы идете туда. Видите оттиск широких лыж. Кто-то был здесь, и недавно. Поднялся изнутри кратера. Постоял, переминаясь с ноги на ногу. Потом спустился обратно.

– Что будете делать? – спросила Епифьева, беря ручку. – Вы на кромке вулкана. Там, внутри, кто-то есть. Может быть, этот человек вам поможет. А может быть, наоборот, он представляет собой угрозу. Ваши действия? Спуститесь в долину, направитесь в сторону реки Онон или поступите как-то иначе?

– Нужно подумать.

Антон Маркович стал размышлять вслух.