Медвежья Ласка

Медведица азартно фыркнула, соглашаясь с моими словами и явно решив, что я хочу раздразнить лордов перед сладким, заманив их медом в улей, где они от души налопаются солнечного нектара. Для нее это была игра, в которой она обязательно победит, но я рассчитывала несколько на другое.

— Ты не шутишь? — нашелся Берд.

— Нет, не шучу. Раз уж мой зверь угрожает сварить мне мозги из-за вас, я, так и быть, поддамся. Но не хочу, чтобы вы думали, что на этом я окончательно приму решение. Нет, это лишь уступка зверю.

— Хм, — мужчина задумчиво потер подбородок, хитро сверкнул глазами и поднял лицо к потолку. — А знаешь что? Нет.

— Что? — теперь пришла моя очередь удивляться.

— Нет. Мы на это не пойдем. Хочешь нас всех — мы только рады. Но делать нам одолжение не нужно, мы с своими зверями в более лояльных отношениях, они простят нам бездействие, хоть и возьмут за это свою плату. Мы не игрушки, Ласкана, мы такие же люди, как и ты. Просто, в отличие от нас, ты даже не пытаешься разглядеть что-то хорошее, следуя своему заранее обреченному на провал плану. Так что — нет.

Не ожидая отказа, едва не задохнулась, ощутив дикий прилив ярости и гнева.

Не свой. Медведицы.

Она уже готова была спалить меня изнутри, разорвать в клочья, чтобы глупая, строптивая я не мешала ей сближаться с медведями, сгинув с лица земли.

— Мне… мне нехорошо, — пролепетала, схватившись пальцами за край стола. — Голова кружится.

— Нам тоже, — буркнул Берд. — Но мы продержимся, пока ты не прекратишь выдумывать ерунду и не признаешь, что мы твои.

— Так нечестно!

— Использовать нас в своих целях тоже нечестно, Ласкана. Но тебя это почему-то не остановило.

— Великий Медведь… — сорвалось с подрагивающих губ, и пальцы до хруста сжались на несчастном дереве, оставляя на столешнице явные вмятины.

Она бушевала.

Разносила все чувства в щепки, требуя немедленно отдать ей лордов! Сейчас! Живо! Ей было плевать на мой выбор, мои мысли, все для нее потеряло значение, едва она услышала, что желанные беры готовы отказаться от близости, лишь бы меня наказать. И теперь я была между двух огней, и каждый угрожал спалить меня дотла.

— Мне плохо…

С трудом поднявшись из-за стола, покачнулась и медленно перекинула ногу, теряя равновесие. Крепкие руки тут же подхватили со спины и поддержали, уводя прочь от праздника к злополучному балкону, на котором и без того произошло уже много событий.

Каждый шаг давался с огромным трудом, ведь когда внутри тебя разъяренная медведица разносит все в кровавые ошметки, очень сложно сохранять лицо. Собственное дыхание слышалось эхом и неразборчивым шумом, перед глазами кружились алые мошки. Все окружающее качалось, а во рту появился противный металлический привкус, словно я с силой прикусила язык.

— Все еще уверена в своей задумке? — не скрывая строгости, спросил Берд. Я сохраняла вертикальное положение только потому, что он крепко обхватил меня за плечи.

— Ты… ты…

По губам потекло что-то горячее и быстрой струйкой сбежало на платье, оставляя на нем неровные багровые кляксы.

Она меня убивает…

Осязание собственной беззащитности перед зверем пришло оглушающей вспышкой и рокотом, промчавшимся в голове. Дикая, необузданная натура разрывала все изнутри с чудовищной силой, подгибая колени, роняя голову.

Я такая слабая. Я не справлюсь.

— Ласка, согласись с ней, — голос Харланда тоже звучал в отдалении, будто через толстую стену из каменной кладки.

— Это неправильно!..

Собственный крик звучал как помесь животного рыка с хриплым карканьем вороны. Он звучал и звучал, стуча по черепу до боли громкими звуками, погружающими в беспамятство.

— Это правильно, и ты это знаешь.

Проваливаясь в хаос из остатков собственных мыслей, я уже с трудом понимала, где реальность, а где бред. Чужие голоса рассыпались в эхо, погружая в непонятную помесь звуков, сливающихся в один сплошной гул.

— Я ваша, — сорвалось отчаянно и надрывно, но чужие губы, согревшие кожу, быстро переключили внимание, возвращая в живой, нормальный мир.

Приступ отступал, отпускал меня из своих темных объятий, дав с головой провалиться в чувственность поцелуя. Берд осторожно держал мое лицо в своих ладонях, дав схватиться за собственные плечи, и ласково, нежно касался моих губ своими, слизывая с них дорожки крови. Он делал это так полно и откровенно, что задохнувшись, я едва не застонала, чувствуя гибкий горячий язык у себя во рту, нежно огладивший губы.

— Ты наша, берочка. Ничто этого не изменит. Даже боги на такое неспособны.

— Это неправильно…

— И все равно это так. Давай, иди ко мне.

Позволив вжаться носом в грудь, бер уютно укрыл меня своими руками, успокаивая и утешая, пока я вздрагивая, проглатывала накатывающие слезы.

Я ей не соперница. С чего я вообще взяла, что смогу усмирить желание зверя? Кто я такая, чтобы спорить с этой силой?

— Все будет хорошо, Ласка, — погладив меня по спине, прошептал Вард, придвинувшись очень близко.

— Давай вытрем кровь.