Медвежья услада

Норд прошел еще немного вперед и как-то замедлил шаг, словно не был уверен в том, что следует идти дальше, а я заглянула в его красивое лицо, отмечая, что его выражение слегка изменилось, став растерянным.

– Алу, я должен кое-что сказать тебе.

Я быстро кивнула, превратившись в одно большое ухо и почему-то начав паниковать.

Что сейчас скажет мой муж?

Что я восьмая жена, но буду самой любимой?

Или что у него целый детский сад в придачу к гарему?

От этих шальных мыслей руки стали просто ледяными, а в голове стало пусто и больно.

Норд кашлянул и поставил меня на ноги, только не отпускал из своих рук, прижав в груди.

– Мой отец, Акман. Он не очень любит людей…

– Что значит «не любит»? – вдруг раздался бас, от которого я вздрогнула и обернулась, наблюдая за тем, как к нам идет еще один Берсерк – высокий, статный, с широченными плечами и мощным торсом. Но с белоснежными волосами и такой же седой бородой.

Его голубые глаза щурились и смотрели цепко и тяжело, но, как мне показалось, совсем не злобно.

К счастью, он не был настолько громогласным, как король, хотя своей статью и выправкой поражал воображение.

Сразу было видно, что он – солдат старой закалки, который не будет распускать нежности.

– Так и скажи, что твой отец людей ненавидит и считает, что в нашем мире им не место!

Сердце пропустило удар от этих слов, и я почему-то покраснела, словно мне было стыдно за то, что человек.

И Норд напрягся за моей спиной, обняв меня сильнее, явно давая понять отцу, что в обиду он меня не даст, что бы ни случилось дальше.

А отец приблизился к нам еще, встав на расстоянии вытянутой руки, и я ощущала горящей кожей, что он смотрит на меня сверху, рассматривая придирчиво и неторопливо.

– Но скажи еще и то, что человек человеку рознь. Как и среди нас – есть хорошие Беры и есть плохие. И ты не плохая, дочка.

От последней фразы я едва не всхлипнула, робко приподняв голову и заглянув в строгие, но добрые глаза отца Норда, а он вдруг кивнул:

– Я видел битву за невест. И видел, как она переживала за тебя, совершенно искренне. Думаю, точно бы поволокла тебе топор короля, если бы ты дал слабину и не устоял против противника.

– У меня был хороший боевой учитель, – улыбнулся Норд отцу облегченно и просветленно, а я так и не знала, что сказать.

Смотрела на него с улыбкой и терялась, смущенно переминаясь с ноги на ногу.

– Пошлите в дом. Надеюсь, ты не слишком будешь мерзнуть, Алула.

– Мороз меня не пугает, – тихо отозвалась я, чувствуя себя все-таки неловко и смущенно.

Особенно, когда поняла, что жить мы с Нордом будем не одни, а с папой.

– Это я уже понял, – загадочно и многозначительно хмыкнул мужчина, а потом махнул рукой на моих псов, которые вышагивали рядом, принюхиваясь к новому медведю на двух ногах. – А вот им надо будет построить отдельный домик. На всех сразу.

– Это не проблема, – кивнул Норд и взял меня за руку, чтобы теперь гордо вести вперед к новому жилищу со спокойной душой, что даже грозный и несговорчивый отец принял нашу любовь вот так легко и, видимо, очень неожиданно даже для самого Норда.

Дом оказался ледяным и очень милым.

Он не был настолько огромным, как дворец короля, где, по сути, спокойно помещалось и жило все беронаселение ледника, включая черноволосых друзей – Кадьяков. Но он так же был создан внутри полой крепкой льдины.

Местами лед был почти прозрачным и просвечивал на солнце, отчего создавалось просто невероятное, почти мистическое свечение, от которого перехватывало дыхание.

Здесь было несколько комнат.

И только одна была занавешена шкурой на пример того маленького домика в саду берий, в котором мы провели ночь.

Норд подвел меня именно к ней, улыбаясь, и кивнул вперед:

– Это твоя комната, Алу.

– Моя?

– Да.

Я удивленно заморгала, с трепетом и огромной нежностью понимая теперь, что Норд не сомневался в том, что рано или поздно я стану его, а потому как-то успел все сделать заранее.

Я осторожно отодвинула шкуру, даже не подозревая, в какую сказку попаду с самого порога!

Это было просто что-то совершенно нереальное!

Огромная кровать, устеленная шкурами, изголовье которой было произведением искусства, потому что на ней были вырезаны белые медведи настолько красиво и правдоподобно, что, казалось, они сейчас выпрыгнут из оков льда и подойдут к нам!

Здесь было даже некое подобие привычных окон – лед был вырезан настолько тонко, что через него можно было смотреть и видеть бескрайние голубые льды и редкое сейчас солнце.

А еще здесь была самая настоящая печка, скорее напоминающая камин, – так же искусно вырезанная и внутри укрепленная, чтобы огонь не растопил лед.

Кажется, здесь было предусмотрено все до мелочей, чтобы я могла жить, как привыкла, и на глазах выступили слезы от осознания того, сколько труда, любви и веры было вложено Нордом в эту часть дома.

И насколько заранее он готовился к моему появлению!

Ком застрял в горле от переполняющих эмоций, когда я кинулась к Норду, крепко-крепко обнимая его за горячий торс, и всхлипнула.

– Тебе не понравилось, Алу?..