Медвежья злоба

Валерка молчал, слушая товарища, медленно пережёвывая пищу. Тот вел разговор о неправильной жизни парней-охотоведов, которые не в состоянии прокормить свою семью. Не могут добыть кусок мяса. Ладно, он сам не ест. Он взрослый. А вот его маленький ребёнок просто обязан ежедневно кушать дичину, пусть даже получая её через материнское молоко.

Юрка разошёлся. Водочка, тепло дома и еда сделали своё дело. Его было не остановить.

– Жена, ты в меня веришь? – спрашивал и спрашивал он Татьяну. – В нас веришь? Мы добытчики?

Она улыбалась:

– Добытчики. Охотоведы все добытчики.

– Все, да не все. Многие с охоты, кроме бороды, ничего не приносят. А борода – это ещё не признак ума. У них руки в задницу затянуло. Правда? – Юрка слегка толкнул Валерку.

– Угу! – ответил тот.

– Посмотрим, что вы с охоты через неделю домой принесёте. – Татьяна встала со стула. – Валерке я на полу постелила. Захочет, пусть ложится. Мне завтра рано вставать. На работу нужно.

– Нам ещё собираться. – Юрка посмотрел на часы. – Второй час ночи. Ты иди.

Татьяна ушла спать, а Юрка достал из-за печки старенькое охотничье ружьё ТОЗ-БМ 16-го калибра. Передал Валерке.

– Ружьишко, наверное, ещё Ленина знало, – ухмыльнулся тот. – Он, видно, с ним зайчишек по весне в Шушенском долбил. Валерка переломил двустволку и заглянул в стволы: – Ого! – воскликнул он. – Картошечку, которую только что мы ели, не на этом ли огороде вырастили?

Юрка обиделся и забрал ружьё.

– Много ты понимаешь. «Ленина знало!» – передразнил он Валерку. – Я его у местного вятского охотника ещё на первом курсе отнял. Ходил я тогда по весне, крыши на куницу рубил. А он идёт навстречу и рябчиков свистит. Представляешь, весной! Браконьер! Я ему корочку общественного охотинспектора под нос сунул и сказал, что его приветствует Кировская госохотинспекция.

– А он что?

– Сдался без боя. Ружьё я забрал, а документов у него при себе всё равно никаких не было. Я у него все карманы вывернул. Убитых рябчиков ему оставил. По-честному поступил. Ружьишко – мне, а диетическое мясо – мужику. Пусть покушает. А про пушку ты зря. Хорошее ружьё! – Юрка приложил приклад «тозовки» к плечу и прицелился в лампочку: – Бух! – сказал он. – Бой кучный. Правда, после выстрела, бывает, само переламывается. Но это ерунда. А то, что курки иногда срываются, это хуже. Но к таким мелочам я давно привык.

– Может, ружьишко почистить? – предложил Валерка.

– Зачем? Почистим стволы выстрелами на охоте.

– Хозяин – барин. – Валерка разложил на полу свои вещи из рюкзака и стал их перебирать: – Патроны, соль, сахар, консервы…

Юрка собирал своё, но Валерку контролировал, помогал советами:

– Ты не спеши. Ещё раз всё проверь и аккуратно сложи. Дорога нам предстоит дальняя. Думаю, километров пятнадцать отмахаем. Никак не меньше. Делай так, чтобы спине было удобно. Лезвие топора обязательно запасными портянками обмотай. Консервы в свитер заверни. Под спину сменную одежду подложим. Брюки, носки и всё остальное. Можешь бушлат сверху засунуть. Иди в одной штормовке и тельняшке. Хоть сейчас и холодно на улице, но, поверь, мы не замёрзнем. Ведь охота – это спорт, а спортсмены, когда тренируются, потеют. Это факт. Вот и мы завтра попотеем. – Юрка в очередной раз взглянул на часы: – Хотя уже сегодня. И спать уже смысла нет. Пораньше выйдем, быстрее на месте будем. Как ты на это смотришь? – обратился он к Валерке.

– Я согласен! – Он сидел и пересыпал патроны в шерстяной носок.

– И это правильно! – Юрка подбросил на ладони пару круглых пуль «Спутник»: – Вдруг пригодятся? – сказал он и положил пули в карман рюкзака.

На улице светало… Татьяну будить ребята не стали.

– Пусть спит, – сказал Юрка. – Ей с утра поднимать отечественное скотоводство. Она знает, что мы на охоту пошли, и этого ей достаточно. Сидит дома и ждёт мужа. Такая у них, у женщин, главная семейная задача. А мы уходим за добычей. Правильно говорю?

– Ага! Им, женщинам, что? Им на охоту не нужно.

Они погасили в доме свет и, прикрыв входную дверь, вышли на улицу. Валерка наступил в лужу посреди деревенской улицы. Под ногами захрустел лёд.

– Ты давай осторожнее. Не дай бог, перед охотой утопнешь в этом водоёме или сапоги льдом разрежешь. Придётся потом десять дней с мокрыми ногами в лесу жить. Радости мало. – Юрка обошёл лужу и двинулся по обочине дороги. – За мной иди!

Наконец последние деревенские дома остались позади. Парни шли деревенской поскотиной. Идти было не трудно. Утоптанная из года в год скотом земля так и не разбухла под нерастаявшим снегом. Мешали только кочки и тяжёлые рюкзаки за спиной. Юрка оказался прав – не прошли они и пары километров, как стало жарко. От пота намокла одежда. Валерка то и дело вытирал пот рукавом со лба. Вдруг прямо из-под его ног вылетела утка-кряква.

«Кря-кря-кря!» – закричала она и стала разворачиваться над ним.

Валерка проследил взглядом за птицей. Выстрел раздался прямо у него над головой. От неожиданности он присел.

– Почему не стрелял? – Юрка заменил стреляный патрон.

– Я и не думал, что охота уже началась. – Валерка стоял, чуть согнувшись и наклонившись вперёд всем телом.