Медвежий поцелуй

Вытащив из заднего кармана джинсов пузырек с розовой жидкостью, в которой я узнала то самое порталообразующее снадобье, что ему дала Наталья, он бросил его на пол, а когда в стене образовалась воронка, кинул в нее вопящую и вырывающуюся Соню.

Все это происходило так быстро, что я не сразу поняла, что мне уготована та же участь. Только когда этот зверюга схватил меня за талию и на долю секунду прижал к своему твердому телу, я словно очнулась ото сна.

— Ты должна выжить, карамель. Вернуться к семье, и рассказать обо всем услышанном Верховной Трибунала. Поняла меня? — выдохнул он мне в ухо «слова прощания».

Гребанный вербер! А меня ты спросил? Хочу ли я куда-то без тебя возвращаться?

— Нет, пожалуйста, Ратмир, только не это! Я люблю тебя, я не смогу без тебя, пожалуйста!

— глотая слезы, замолотила я кулачками по его плечам, но меня уже пустили в полет.

Последнее, что я увидела, как три бездыханных тела соскользнули со стены на пол, а обернувшаяся ведьма, выкрикивая слова проклятия, обрушила всю свою силу на Ратко, который, упав на колени, крепко сжал челюсть, чтобы не заорать от боли, но не сводил меня с пристального взгляда синих, как лед глаз.

В следующую секунду портал закрылся и исчез, оставив меня один на один с опустошающей душевной болью.

Глава 37

Тук-тук-тук…

Каждое движение отдавалось ноющей, но спасительной болью во всем теле, а в голове звучало тиканье часов, которые я сама мысленно представляла, пытаясь избавиться от воспоминаний о том, кто я такая и куда, собственно, направляюсь.

Неживая кукла и снаружи, и внутри. Чертов робот без мыслей и эмоций.

Неважно! Зато так намного легче переносить разрывающую на мелкие кусочки и опустошающую агонию, что наступала всякий раз, когда в голове всплывал образ моего стоящего на коленях мужчины, чей прощальный взгляд был полон боли и сожаления. Сожаления о несбывшемся.

Спасти меня ценой своей жизни и остаться по ту сторону портала, чтобы не дать ведьме броситься вслед за мной. Это так похоже на Ратко. Долбанный Бетмен! Проклятый супергерой! Рыцарь без страха и упрека!

Да на кой черт мне нужна эта самая жизнь, если в ней не будет его? Зачем дышать, зачем спать, зачем куда-то идти? Легче лечь на землю и ждать, когда солнце выжжет из меня все живое, а песок похоронит в себе. Даже слез не осталось, чтобы заполнить ими душевную пустоту. Не было этой самой души больше, да и не будет никогда. Без него.

Я даже не шла все это время, тупо ползла чуть ли не на карачках вслед за такой же потерянной подругой, что прекрасно понимала мои чувства, и разделяла мою боль. Но у нее было ради чего жить дальше, а у меня нет. И я люто завидовала этой ее причине и порой срывалась, когда Соня начинала подбадривать меня продолжать идти.

Очутившись в непонятной пустыне, где кроме барханов и желто-красного песка до самого горизонта и не было ничего, я первые несколько часов орала в небо и молилась о том, чтобы случилось чудо, открылся новый портал, и мой медведь вернулся ко мне. Но чуда не произошло.

После долгих уговоров убитой горем принцессы, понимая, что задерживаться здесь — это подвергать опасности жизни ее и еще не родившегося малыша, я нашла в себе силы подняться. С тех пор прошли сутки, а мы все также плелись в неизвестном направлении без еды и воды, останавливаясь только на ночлег и справить нужду.

От жары все тело словно плавилось, голова раскалывалась от боли, а в горло словно песка напихали. Не в силах сделать еще один шаг, я упала на землю, мечтая о том, чтобы эта пустыня поскорее прибрала меня к себе и избавила от лишних страданий.

— Мы должны идти, Кара. До Шамарских гор осталось совсем немного. Ты должна постараться, если не ради меня, то ради моего малыша. Он не должен погибнуть, как его отец. Это все, что мне от него осталось. Прошу, милая, соберись с силами, — где-то я это уже слышала. А точно, мое видение, будь оно неладно. Когда я уже начну прислушиваться к ним? Когда начну строить целую картинку из кусков? Сложи я паззл раньше, может Ратмир сейчас был бы со мной? Дура я! Хренова дура!

Внутренний голос усмехнулся — «а зачем? Все что можно потерять, я потеряла».

— Не смей! Слышишь? Не смей их хоронить! — просипела я. Забытая соленая влага потекла по щекам. Соня вцепилась в мои плечи и затрясла, пытаясь хотя бы таким способом вернуть меня в чувства, — какие еще Шамарские горы? Ты даже не знаешь где они находятся, только то, что за ними пустынный край, где как думаешь мы сейчас находимся. А если это не так? Мы с тобой не пойми где, и на много километров вокруг нет ни души.

Я устала… я так сильно устала.

— Нельзя сдаваться, ты же борец, Кара! Вставай и иди! Вспомни, что ты не одна. У тебя же осталась семья, там, в твоем времени? — мысленно представив отца и Ваську, в глазах которых стояли слезы, я тихонько кивнула. Их образ словно вселил в меня те самые силы, которых мне так долго недоставало, и я впервые за прошедшие сутки смогла сделать полноценный вдох и не поморщиться от боли.