Медвежонок Паддингтон в центре Лондона

А Паддингтон уже пустил в ход свой самый суровый взгляд, поэтому санитар, слегка отпрянув, поспешно сверился ещё с одним списком.

– Ну, ну, – успокаивающе сказал он, – только, пожалуйста, не волнуйтесь. Я сейчас же устрою вам свидание с мистером Хайнсом.

– С мистером Хайнсом? – запальчиво повторил Паддингтон. – Но я пришёл к мистеру Карри! Я принёс вишнёвый пирог, миссис Бёрд его специально испекла!

Санитар прихватил на всякий случай увесистую трость и, опасливо поглядывая на пациента, вышел из‑за стойки.

– Думаю, мистер Хайнс вам гораздо больше понравится, – проговорил он, не спуская глаз с медвежонка.

Тут он подумал, что выражение «с приветом» могло напугать пациента, не говоря уж о слове «психиатр», поэтому решил смягчить краски.

– Мистер Хайнс – наш лучший специалист по подкручиванию винтиков, понимаете? – проговорил он успокаивающим тоном. – За мной, пожалуйста.

Паддингтон не очень хорошо разбирался в больничных порядках, потому что сам сталкивался с ними всего один раз, когда варил ириски и случайно пролил их на живот, но его в высшей степени поразило, что при больнице существует даже такая вещь, как ремонтная мастерская. Правда, у него подкручивать было вроде бы нечего (даже свою сумку на колёсиках он оставил дома), но посмотреть всё равно было интересно, поэтому он радостно засеменил вслед за санитаром к двери в конце длинного коридора.

Сделав Паддингтону знак подождать, санитар скрылся в кабинете. Несколько секунд оттуда долетали приглушённые голоса, а потом дверь снова распахнулась.

– Вам повезло, – шепнул санитар. – Мистер Хайнс примет вас прямо сейчас. Он как раз свободен.

Взяв Паддингтона за лапу, санитар втащил его в кабинет, после чего поспешно захлопнул дверь с другой стороны.

После ярко освещённого коридора Паддингтону показалось, что в кабинете на удивление темно. Жалюзи из тонких реек были полуопущены, и только в дальнем конце комнаты, на докторском столе, горела настольная лампа под зелёным абажуром. Мебели в кабинете стояло не много – шкафы да стулья, а в самом центре длинная тахта, высокая, как накрытый матрацем стол. Приглядевшись, Паддингтон заметил в полутьме фигуру в белом халате; врач всматривался в него сквозь очки с необычайно толстыми стёклами.

– Входите… Прошу… – проговорил врач, поворачивая лампу, чтобы та светила на медвежонка. – Раздевайтесь, пожалуйста, и устраивайтесь поудобней.

– Спасибо большое, – отозвался Паддингтон, щурясь на ярком свету.

Он очень обрадовался, что нет никакой очереди, поэтому поспешно скинул шляпу и пальтишко, положил их поверх корзины с гостинцами и уселся на ближайший стул.

– А долго мне ждать? – осведомился он, разворачивая свой завтрак.

– Ну что вы, – отозвался доктор и взял ручку. – Можем начать прямо сейчас.

– Вы уж меня извините за вишнёвый пирог, – тактично сказал Паддингтон.

Мистер Хайнс выронил ручку. Сняв очки, он подышал на стёкла, протёр их носовым платком и снова водрузил очки на нос.

– Извинить вас за вишнёвый пирог? – осторожно переспросил он.

Паддингтон кивнул.

– Ну что я не могу вас угостить, – пояснил он. – Потому что миссис Бёрд не хочет получать больше открыток от мистера Карри. Но зато я могу поделиться булкой с мармеладом.

Мистер Хайнс слегка содрогнулся и решительно отвёл в сторону протянутый пакет.

– Благодарю покорно, – сухо отказался он. – Послушайте… Вас что-то беспокоит? – Он задал этот вопрос, заметив, что медвежонок ёрзает и озадаченно озирается.

– Нет, всё в порядке, мистер Хайнс, – ответил Паддингтон, снова переводя взгляд на врача. – Я просто смотрел, где ваш гаечный ключ.

– Гаечный ключ? – Мистер Хайнс вскочил со стула и сделал шаг к пациенту. – Действительно, крайне интересный случай! – не удержался он и с энтузиазмом потёр руки. – Санитар сказал мне, э‑э… – Тут он замялся, потому что Паддингтон наградил его в высшей степени суровым взглядом. – Э‑э… то есть… ну, возможно, я даже напишу об этом статью. У меня никогда ещё не было пациентов-медведей.

Мистер Хайнс помог Паддингтону встать со стула и указал ему на тахту в центре комнаты.

– Прилягте, пожалуйста, – пригласил он. – А потом посмотрите в потолок и постарайтесь ни о чём не думать.

Паддингтон с интересом обозрел тахту.

– Спасибо, – сказал он не очень уверенно и принялся укладываться. – А вы на ней гайки хорошо закрутили?

– Гайки? – опешил мистер Хайнс.

– Дяденька в регистратуре сказал, что вы закручиваете гайки, – пояснил медвежонок, несколько разочарованный, что ничего интересного не происходит.

– Я думаю, он просто пытался вас отвлечь… то есть насмешить, – не очень понятно объяснил мистер Хайнс, снова усаживаясь за стол.

– А сейчас, – продолжал он будто бы между прочим, – я хочу поиграть с вами в одну игру. Чтобы проверить вашу реакцию.

– Реакцию? – изумлённо повторил медвежонок. – А я и не знал, что у меня есть реакция!

– Она у всех есть, – успокоил мистер Хайнс. – Только у кого побыстрее, у кого – помедленнее. – Он снова взял ручку. – Играем так: я называю слово, а вы должны быстро-быстро назвать противоположное… хорошо?

– Плохо, – тут же отозвался Паддингтон.