Мефистон. Город Света (СИ)

Когда потоки варпа хлынули по его костям, Мефистон осознал, что ему едва ли нужно произносить слова ритуала. Его сила была теперь столь неотъемлемой, настолько тесно связанной с его разумом, что она выплеснулась из него почти по собственной воле. Было время, когда он с подозрением отнесся бы к такой необузданной мощи. Рацел смеялся над смертным солдатом из-за того, что тот путал психические дисциплины с колдовством, но чем дальше углублялся в своих исследованиях Мефистон, тем яснее понимал, как тонка грань между ними. На протяжении веков организации, подобные его собственному библиариуму, облачали свои дисциплины в таинственный и эзотерический язык, полагая, что именно благодаря запутанным обрядам сохраняют разум чистым. Мефистон начал смотреть на вещи иначе. Ему казалось, что не столько метод, сколько намерение отделяет божественное от проклятого. Он вспомнил свое нежелание оживить мертвого пилота боевого корабля. Некоторые вещи были явно за гранью допустимого, но здесь, на Сабассусе, он знал, что следует воле Ангела.

И потому Властелин Смерти принял текущие через него потоки и выпустил через клинок в землю всю ярость, призванную ритуалом.

Грязь и мухи разлетелись от взрыва во все стороны. Все подножие реки вздыбилось, будто поднятый парус. Рацел пораженно рассмеялся и покосился на Мефистона, когда перед ними открылся огромный серебряный механизм.

— Во имя Сангвиния! — Космодесантник пытался перекричать грохот, шатаясь так, будто стоял на палубе гонимого бурей корабля. — Ты хоть произнес слова?

Мефистон покачал головой. Алый свет сочился от его брони, пока он превращал берег в рваный кратер. Казалось, два библиария пали с небес, пробив дыру в горе.

— Ты в порядке? — спросил Гай, понизив голос, когда гул утих. — Ты управляешь даром?

— Я целиком подчинил его, Рацел. — Старший библиарий небрежно махнул рукой, и с их брони слетела грязь, отброшенная к далеким деревьям. — Он — я, а я — он. Мы больше не боремся друг с другом.

Он видел, что Гай все так же внимательно наблюдает за ним, как и всегда. Прежде лишь бдительность Рацела не давала силе захлестнуть Мефистона, но эти времена прошли. Теперь сознание и подсознание действовали в идеальном согласии. Он совершенно ясно мог видеть каждый аспект своего дара.

Когда грязь улеглась, библиарии начали изучать открывшуюся структуру. Это был серебряный круг, покрытый запутанными органическими узорами — завитушками и петлями, что переплетались, будто лианы, но явно имели рукотворное, а не естественное происхождение. Местами они образовывали буквы, которые Мефистон узнал и оскалился, сколь бы прекрасно выполнены те ни были. Рацел проследил за его взглядом и прошептал проклятие.

— Темное наречие.

— Должно быть, Цадкиил искал этот портал, — кивнул Мефистон, постучав клинком по изогнутому знаку.

— Но зачем? — Керамит с лязгом ударился о металл, когда Рацел опустился на колено и припал к поверхности. — Зачем демон пытался проникнуть в эту гору? — Он нахмурился и опустился ниже, почти прикоснувшись ухом. — Мефистон, ты это слышишь?

Властелин Смерти присел рядом с ним. Сперва он слышал, лишь как камни и земля падают с краев кратера, но затем разобрал что-то другое, отдающееся сквозь металл.

— Пение?

— Звучит, как хор, — кивнул нахмурившийся Рацел.

Мефистон оградил себя от любых иных дел и направил мысли лишь на этот звук. В числе прочих полезных навыков он научился, еще будучи послушником, концентрироваться на одной точке и за годы усовершенствовал эту технику. Все будто исчезло, и он остался наедине с песней. Это был прекрасный гимн. Но за красотой что-то таилось. Властелин Смерти направил мысли в глубь возвышенных нот и скривился. Звуки были рождены из боли. Произносящие слова голосовые связки были вынуждены это делать. Певец пребывал в кошмарных мучениях, и страдания его питали гимн.

Преисполненный отвращения Властелин Смерти вскочил и отошел. Так же поступил Рацел, уже собиравшийся что-то сказать, когда позади донесся громкий стук.

Они резко обернулись, выхватив пистолеты.

Это был Федорак. Он распластался у подножия кратера, перемазавшись в грязи и скривившись от боли.

Мефистон прошел к нему по металлическому диску и помог встать на ноги.

— Лучше бы ты к нам не подкрадывался, — проворчал Рацел.

Полковник кивнул, отряхивая одежду. Похоже, что он пришел в себя после недолгой паники и пытался глядеть на Мефистона с большим достоинством.

— Я могу показать вам, куда они ушли.

Мефистон пошел за спотыкающимся человеком вдоль волнистого круга.

— Здесь, — сказал Федорак, подойдя к меньшему диску в верхней левой части большего. — Спутник Гоурин что-то сделал со своими людьми. Демон и ведьма бросили их в реку, даже не тронув, и они… — Он скривился, качая головой. — Еретики подожгли моих солдат синим пламенем.

— И что произошло дальше? — спросил Властелин Смерти, изучая меньший круг.

— Эта штука начала вращаться. А потом открылась. Образовала что-то вроде двери в горе, за которой начиналась нисходящая лестница.

Мефистон изучил поверхность металла и подозвал Рацела.

— Вот, взгляни сюда.