Мефистон. Поход к Неумершим

Откинувшись на спинку кресла, Мефистон уставился на белый сводчатый потолок, обрамленный десятками позолоченных подпорок и контрфорсов. Наконец-то он обрел покой. В этой простой комнате мертвые не могли до него добраться. Наконец-то Мефистон мог думать. Он вернулся в Химические Сферы своего либрариума, в Аркс Ангеликум на Ваале. Конечно, в действительности библиарий не был дома, но его разум, по крайней мере на мгновение, нашел убежище, вспомнив эту святая святых. Купол цвета слоновой кости был очерчен паутиной капающей крови, и, когда Мефистон запрокинул голову, красная жидкость нежно забрызгала его мраморно-белое лицо.

— Ты нам нужен, — раздался голос.

Рацел материализовался в кресле напротив Мефистона и оглядел яркую сферическую камеру.

— Ты должен вернуться к нам, Мефистон. Даже здесь ты не в безопасности. Твоя сила все еще терзает тебя на Морсусе, ты просто отводишь взор. Единственная надежда — продолжать идти. Добраться до демона.

— Чего они от меня хотят? С каждым днем мертвые кричат мне в лицо все громче. — Мефистон схватил медальон. — Как я могу найти демона, когда мой разум переполнен этими несчастными?

— О чем ты? — недоумевающе спросил Рацел.

Властелин Смерти покачал головой:

— Это ведь просто медальон. Я снял его с одного погибшего на Гидрусе-Ультериоре. Все эти проклятые души, которые преследуют меня, кажется, тянутся к нему. Он их раздражает.

— Так выбрось его. Может быть, тогда призраки хоть ненадолго оставят тебя в покое?

Мефистон покачал головой:

— Привидения ненастоящие, Рацел. Это не какие-то загробные гости. Они лишь тени в моем сознании и не могут быть к чему-то привязаны. Но медальон кажется важным. Не знаю почему. Это напоминает мне кое-что из моего прошлого.

Рацел взял медальон и изучил размытый пикт, плохо воспроизведенный и грубо вставленный в рамку. Солдат, которому принадлежала вещица, заклеил ее скотчем, пытаясь уберечь от грязи и дыма в окопах, но узнать людей на фотографии не получалось, поскольку владелец много раз проводил пальцами по их лицам. Там изображалась женщина с двумя маленькими детьми, неловко улыбающимися: семья гвардейца провожала его на войну.

— Тебе известно, кто они? — спросил Мефистон. — После всех смертей, к которым я причастен, почему этот образ заставил меня остановиться? Почему именно эти люди? Может быть, они похожи на членов моей семьи? Но я даже не помню, как они выглядели. А ты? Эти люди никого тебе не напоминают?

Рацел покачал головой, и слабая улыбка заиграла на его губах:

— Дело не в людях, а в фоне. Видишь? То, что за ними.

Позади семьи находилось небольшое святилище.

Пульс Мефистона участился. Он был так одержим попытками узнать людей, что никогда не замечал святыни на заднем плане, хотя изучал медальон бесчисленное количество раз. Его подсознание, однако, все это время различало то, что пропускало сознание. И теперь библиарий наконец понял, что привлекало его — крылатый череп, увенчанный ореолом шипов. Этот символ вызывал у него сильное чувство. Надежду.

— Но почему? Почему он кажется мне таким знакомым? Почему это так много значит для меня? Где это?

— Кто знает?.. — ответил Рацел. — Вряд ли мы когда-либо посещали это место. Тебе просто запомнился общий вид. Похоже на святилище, где я впервые встретил тебя. Я имею в виду таким, как сейчас. Когда ты впервые сказал мне, что тебя зовут Мефистон. Ты должен помнить. Храм в пустоши Бактрус, где мы давали клятву.

— Клятву?

Лицо Рацела оставалось бесстрастным, но он не мог скрыть боли в глазах.

— Думай. Загляни в прошлое. После того как ты умер и возродился в улье Гадес. Когда ты стал Властелином Смерти, ты поклялся никогда не забывать себя прежнего. Ты поклялся: что бы ни случилось, какую бы силу ты ни приобрел, часть тебя навсегда останется Калистарием. А я поклялся напомнить об этом, когда память подведет тебя.

Мефистон мысленно вернулся ко всем войнам, что вел в погоне за демоном, к тем жертвам, которые пришлось принести, и бесчисленным смертям, произошедшим по его вине. Казалось, все остальное не имело значения. Но теперь, в спокойной обстановке Химических Сфер, он понял, что его судьба гораздо сложнее. Какой смысл убивать монстров, если он сам превратился в одного из них? Властелин Смерти забыл свою клятву. Рацел знал своего друга лучше его самого.

Мефистон поднес руки к лицу. Красный керамит заблестел в неровном свете, отчего показалось, будто его руки мокры от крови. Старший библиарий откинулся на спинку кресла и покачал головой.

— Память подвела меня, — пробормотал он. — Я не могу быть тем, кем был прежде. Он ушел. Его поглотил варп. Помоги мне, Рацел. Будь моей памятью. Что бы сделал Калистарий, будь он сейчас здесь?

Радел улыбнулся: