Мегагрант

Паоло был на связи, но, кажется, не очень волновался по этому поводу - это была, по его словам, «штатная ситуация», программируемые осложнения. Персонал краевой больницы справлялся прекрасно, и он решил, что в этот раз необходимости в его приезде нет.

Но тогда у многих закрались первые сомнения: «А если бы не трансплантация, возможно, она не была бы сейчас в такой ситуации? Не повредило ли ей такое вмешательство?»

В какой-то момент я не выдержала и позвонила Владимиру Алексеевичу, чтобы поинтересоваться состоянием Юли и как-то выразить поддержку.

- Состояние контролируем, могло бы быть и лучше, но, думаю, справимся.

Я все-таки решилась поделиться мучившими меня сомнениями. Он ответил довольно жестко:

- Я хирург, у меня другое отношение. Раньше у нее было отверстие в горле, а теперь - нет. Вот что для меня важно. Все уже забыли, какой опасности она подвергалась до операции. И в клинике она проводила никак не меньше времени - перенесла более десятка оперативных вмешательств, и ей становилось все хуже. Мы воспользовались шансом и будем бороться. А чем это кончится - никто не знает.

С этой «штатной ситуацией» в конце концов справились, и Юля снова могла уехать домой.

8

Владимир Алексеевич Порханов пытался решить непривычную для него задачу - как быть с пациентом. Речь шла не об операции и не о лечении, а о том, как определить его дальнейшую судьбу. Трансплантация Саши прошла по плану, послеоперационный период - тоже, и спустя три недели он был готов к выписке. Проблема заключалась в одном: в отличие от Юли, ему совершенно некуда было ехать. В городке, где он жил, не могли обеспечить должного медицинского присмотра за таким больным, и, хотя расположен он был относительно недалеко, в Ростовской области, проще было добраться из Москвы, Петербурга или даже Вены, откуда в Краснодар летали прямым рейсом австрийские авиалинии, всего три часа. А здесь только рейсовый автобус или машина, несколько часов пути - если что-нибудь случится, то никак не успеть.

Но это была не единственная проблема. Уже несколько раз медсестры докладывали ему, что видели, как «уникальный пациент» тайком покуривает в садике больницы и как соседи передают ему пиво. Пиво еще ладно, но курение может разрушить его новую трахею очень быстро, и вся их грандиозная работа пойдет насмарку. Получив эту информацию, Владимир Алексеевич страшно разозлился, отправился в палату к Саше и «поговорил с ним как следует». Но это ничего не меняло, они не могли рисковать и отправить его домой. Потом доказывай, что осложнения произошли не из-за трансплантации, а из-за «дурости» пациента.

Да, честно говоря, было жалко парня. Не хотелось отправлять его туда, где его никто не ждет и где он точно не сможет работать, а значит, жизнь его будет пустой. А ведь целью трансплантации было не просто продлить жизнь больного, но и повысить ее качество. Он посоветовался с Игорем, который с самого начала как-то очень тепло отнесся к этому пациенту, и вместе они решили, что Сашу можно и нужно оставить жить при клинике. Он даже сможет работать - нашлось место в охране, на вахте. Владимир Алексеевич выделил ему небольшую комнатку в общежитии, и таким образом проблема была решена, по крайней мере на время. Что будет дальше - покажут обследования.

Саша был очень доволен таким неожиданным поворотом в своей жизни. Он впервые за долгое время почувствовал себя важным - он работал и получал небольшую зарплату, работал не где-нибудь, а в охране (пусть другие называют эту должность «вахтер», но сам он сразу выбрал про себя другое слово - «security»). Потом у него появилось жилье, и главное - вокруг много людей, ему всегда было с кем поговорить или перекинуться в карты.

Поговорить... Он и не заметил, как это стало для него обыденным, как будто он никогда не терял голоса, как будто никогда не было у него этой трубки. Вдруг он понял, что теперь уже ничто не мешает ему вернуться к привычным удовольствиям прежней жизни, которых было не так уж и много. Одна сигаретка в день - несмотря на запреты врачей - не повредит. Они всегда все запрещают и преувеличивают опасность, он же не собирается курить пачку, как раньше, до аварии. Зато какое счастье!

Постепенно он преодолел и свое смущение, привык к журналистам, которые иногда заглядывали. Он даже несколько раз давал интервью для телевидения. И получалось хорошо, складно, он потом с удовольствием смотрел эти передачи. Игорь Станиславович Поляков (пожалуй, единственный человек, мнением которого он очень дорожил) помог купить подходящую для его нового положения одежду - фирменный спортивный костюм и кроссовки. И еще он обещал подарить ему велосипед, если все пойдет нормально и ограничения на физические упражнения будут сняты.