Мегатренды. Как предсказывать грядущие тенденции и видеть то, что упускают другие

В мире, где процветает «Масштабированная идентичность» и люди тщательно заботятся о том, как их воспринимают, поддерживать контроль над своей историей может быть непросто. Нарративы в цифровом мире обычно публичны и поэтому способны привлечь нежелательное внимание киберпреступников или привести к тому, что люди станут мишенью критики, посрамления или кражи личных данных. Взглянув на управление нарративом наших сконструированных идентичностей, мы обнаруживаем, как легко их разрушить.

В книге «Все сложно: Чем занимаются подростки в интернете» (2014) главный исследователь Microsoft дана бойд (она пишет свое имя без заглавных букв) выясняет, как подростки ориентируются в сложном онлайн-мире, где внимание стало товаром⁵³. Она считает, что легкость анонимного комментирования и медийная культура, часто критикующая знаменитостей и других личностей, сделали нормой возможность реагировать на онлайн-самовыражение других людей по-хамски. В этом мире, где киберзапугивание слишком распространено, персональная идентичность, особенно молодых людей, постоянно подвергается нападениям⁵⁴.

Проблемы, с которыми мы сталкиваемся, не сводятся к тому, что кто-то гадко реагирует на наши посты или твиты. Допущенная ошибка превращает нас в еще бо́льшую мишень. В книге «Итак, вас публично опозорили»⁵⁵ автор и режиссер-документалист Джон Ронсон исследует, почему интернет-посрамление стало обычным явлением. Чтобы понять этот феномен, он изучал людей, которых поносили после совершения ими какого-либо проступка. Среди них были автор Иона Лерер, чей плагиат разоблачил журналист, и Жюстин Сакко, пиар-менеджер, которая опубликовала расово нечуткий твит во время поездки в Южную Африку. Ронсон пришел к выводу, что, участвуя в публичном осуждении, мы «определяем границы нормальности, раздирая на части людей за ее пределами»⁵⁶.

Наши тщательно сконструированные цифровые идентичности не только уязвимы для критики и публичного позора, но и рискуют быть использованными в неблаговидных целях. Дипфейки, состоящие из суперреалистичных поддельных изображений и видео, созданных искусственным интеллектом, предоставляют возможность создавать контент, в который позже можно вставить наше подобие⁵⁷.

Некоторые технологии предлагают сомнительные с точки зрения этики алгоритмы воссоздания реальности⁵⁸, которые способны дублировать голос и позволяют таким образом записывать сообщения как бы от любимого человека после его смерти. Другие делают еще один шаг вперед, используя старые видеоматериалы для разработки сложных голограмм общественных деятелей и даже создания их новой функционирующей версии. Например, изображения таких артистов, как Майкл Джексон и Эми Уайнхаус, отправились в турне с новым шоу, в котором участвовали как реальные исполнители, так и голографические дублеры умерших знаменитостей⁵⁹.

Появление сомнительных в этическом плане инноваций приводит к возникновению новой профессии людей, которым поручено исследовать эти проблемы и вырабатывать основные правила насчет того, кому же принадлежит цифровая идентичность умершего человека и как сохранить ее целостность.

Тем не менее в то время как тенденция акцентированной индивидуальности таит в себе определенные опасности для нашей идентичности, у нее есть и позитивный потенциал.

Акцентированная надежда

В 2015 году «новой одержимостью Америки», по версии журнала People, стал веб-сериал под названием «Кесвани: самая современная семья»⁶⁰.

Семья индейцев из Калифорнии включает «папу-доктора» Анила и «мамашу» Вайшали, оставившую карьеру окулиста, чтобы управлять в социальных медиа взрывной популярностью их сына – «Большого Ника». Ник, страдающий редкой формой карликовости, собрал в интернете более 2,5 миллиона верных поклонников. В полный комплект членов семьи, созданной для реалити-шоу, также входят пятнадцатилетняя сестра Ника Сарина, начинающая звезда конкурса красоты, и его шестилетняя сестра Девина, «трансгендерная принцесса».

Сериал продемонстрировал растущую в обществе готовность принять тех, кто отличается от нас и в прошлом мог бы остаться на периферии нашей культуры. Впервые я написал о сериале «Кесвани» в 2016 году как о примере «Мультикультурализма как мейнстрима», тенденции, показывающей, что после многих лет восприятия в качестве «чуждого другого» сегодня различные группы находят все большее признание в культуре мейнстрима, особенно в сфере развлечений и средств массовой информации.