Мегрэ и Клошар

- Вашего судна?

- Ага...

- Ваша жена проснулась?

- В каюте горел свет, и Аннеке, накинув пальто, смотрела на нас.

- Когда вы заметили кровь?

- Как только его положили возле штурвала. Она текла из трещины в голове.

- Откуда?

- Ну, из дырки... Уж не знаю, как вы это называете...

- Ажаны явились тут же?

- Почти.

- А что с тем прохожим, который их вызвал?

- Я его больше не видел.

- Вы не знаете, кто это был?

- Нет, моссье.

В столь великолепное, блистающее ярким светом весеннее утро требовалось приложить определенное усилие, чтобы восстановить сцену ночного кошмара , но Жеф Ван Хутте очень старался точно передать её, подыскивая слова, словно переводя их, одно за другим, с фламандского на французский.

- Вы, вероятно, знаете, что клошара, прежде чем скинуть в воду, стукнули по голове?

- Так сказал доктор. Один из прибывших полицейских тут же отправился за ним. Потом приехала "скорая". А когда раненого увезли, мне пришлось смывать с палубы большую лужу крови...

- На ваш взгляд, как все это произошло?

- Откуда мне-то знать, моссье?

- Но вы же рассказали ажанам, что...

- Я высказал лишь то, что думал на этот счет, не так ли?

- Повторите.

- Предполагаю, что он спал под мостом...

- Но до того вы его не видели?

- Просто не обращал внимания... Ведь под мостами всегда ночуют люди...

- Ладно. Итак, автомашина съехала вниз к воде по пандусу...

- Красного цвета... Уж в этом-то я уверен...

- Она остановилась недалеко от вашей баржи?

Утвердительно кивнув , фламандец рукой указал на место, где видел её.

- Мотор не заглушали?

На этот раз речник мотнул головой отрицательно.

- Но вы слышали чьи-то шаги?

- Верно, моссье.

- Шли двое?

- Я заметил двух типов, возвращавшихся к автомобилю...

- А как направлялись к мосту не видели?

- Я же работал внизу, в машинном отделении, не так ли?

- Получается, что эта пара субъектов, один из которых был одет в светлый плащ, вроде бы пристукнули спавшего клошара, а затем кинули его в Сену?

- Когда я вылез на палубу, тот был уже в воде...

- Медик считает, что при падении в воду клошар не мог бы так пораниться в голову. Как, впрочем, и при нечаянном ударе о бортик набережной...

Ван Хутте смотрел на представителей закона с видом человека, которого это никак не касается.

- Можем ли мы опросить вашу жену?

- Не возражаю против беседы с Аннеке. Только она ничего не поймет, так как говорит только по-фламандски.

Заместитель прокурора взглянул на Мегрэ, как бы интересуясь, нет ли у того вопросов к бельгийцу, но комиссар подал знак, что таковых не имеется. А если и да, то они будут заданы позднее, когда эти господа из магистратуры убудут восвояси.

- Когда мы сможем отчалить? - озаботился моряк.

- После того, как подпишите ваши показания. И при условии сообщить нам, куда направляетесь.

- Так в Руан же...

- Надо держать нас в курсе так же и насчет дальнейшего маршрута. Мой секретарь подойдет к вам, чтобы оформить все бумаги.

- Когда?

- Скорее всего в начале пополудни...

Было видно, что такой расклад пришелся речнику не по душе.

- Кстати, в каком часу вернулся на борт ваш брат?

- Почти сразу же после отъезда "скорой".

- Благодарю вас...

Жеф Ван Хутте вновь помог пробраться по узкой доске, служившей мостками, и немногочисленная следственная группа направилась к мосту, в то время как клошары со своей стороны поспешно отступили на несколько метров назад.

- Что вы думаете об этом, Мегрэ?

- Любопытная ситуация. Не так уж часто нападают на бомжей.

Под аркой моста Мари, прилепившись к её каменному свод, находилось нечто вроде собачьей будки. Но вообще-то дать определение этому бесформенному логову было немыслимо, хотя, судя по всему, оно уже в течение какого-то времени служило пристанищем человеческому существу.

- было забавно видеть, в какое оцепенение при виде его впал Паррэн, и Мегрэ не удержался от пояснения:

- То же самое творится под любым парижским мостом. Впрочем, далеко ходить не надо - подобную берлогу можно увидеть прямо напротив Дворца правосудия.

- И полиция сидит сложа руки?

- Стоит их где-то ликвидировать, как они мигом возникают чуть подальше...

Убогое жилище было сотворено из старых ящиков и кусков брезента. Места хватало лишь на то, чтобы там, скрючившись разместился бы один человек. На земле валялись клочки соломы, рваные одеяла, газеты, распространяя вокруг, несмотря на сквозняк, тяжелый и нечистый дух.

Заместитель прокурора поостерегся до чего-либо дотрагиваться, но Мегрэ, нагнувшись, быстро разворошил эту кучу хлама.

Жестяной цилиндр в дырках и решеткой служил печкой, и её дно все ещё покрывал белесоватый пепел. Тут же валялись Бог знает где подобранные куски древесного угля. Раскинув покрывала, комиссар вытащил на свет нечто вроде сокровища: пару краюх заплесневелого хлеба, десятисантиметровый огрызок чесночной колбасы, а из другого угла - книги, вполголоса зачитав их заголовки:

- "Мудрость" Верлена... "Надгробные речи" Боссюэ*.

___

* Изысканные произведения французской классики.