Мегрэ и Клошар

- Только свет фар "скорой"... Подошла чуть поближе, но не слишком из-за боязни, что заберут. Убедилась, что прикатила действительно неотложка.

- Ну а вы, остальные, что скажете? - спросил Мегрэ, повернувшись к трем клошарам.

Те, все ещё охваченные боязнью, усиленно замотали головами.

- А не навестить ли нам теперь морячка с "Пуату"? - предложил заместитель прокурора, которому было явно не по себе в этой обстановке.

Тот уже поджидал их. По многим параметрам этот речник сильно отличался от фламандца. Так, если его жена и дети тоже проживали на борту, то сама баржа ему не принадлежала, да и ходил он почти всегда одним и тем же рейсом - от песчаных карьеров в верховьях Сены до Парижа. Звали его Жюстен Гуле, возраст - сорок пять лет. С виду - коротконогий, с плутоватыми глазами и потухшей сигаретой, словно приклеенной к губам.

На борту его судна приходилось говорить, повышая голос, из-за грохота от близко расположенного подъемного крана, продолжавшего выгружать песок.

- Ну и умора, а?

- Что так?

- А то, что люди не поленились прибить клошара - и концы в воду...

- А вы разглядели их?

- Я абсолютно ничего не видел.

- Где вы находились?

- Когда пристукнули этого субъекта? В постели...

- Так чего же вы слышали?

- Кто-то вопил...

- А что насчет машины?

- Может, что-то и было, только их столько проезжает над нами, по набережной, что я обычно на них - ноль внимания...

- Вы выскочили на палубу?

- Прямо в пижаме... Даже портки не успел натянуть...

- А ваша жена?

- Она спросонья спросила: "Ты куда это намылился?"

- Оказавшись наверху, что вы приметили?

- Ничего... Как всегда, бурлила водоворотами Сена... Я крикнул: "Эй! О-го-го!", чтобы побудить, значит, того типа откликнуться да и выяснить, в какой стороне он бултыхается...

- Где в этот момент находился Жеф Ван Хутте?

- Фламандец-то?.. Я его в конце концов все же узрел на палубе баржи. Он как раз отвязывал лодку. А когда ту течением проносило мимо, я и скакнул туда... Тем временем тонувший то вынырнет, то опять - бульк! - и вниз... Фламандец попытался подцепить его моим багром...

- Тем самым, у которого на конце громадный железный крюк?

- Как и у всех остальных...

- А не получилось ли так, что стараясь подхватить им клошара, вы и ранили его в голову?

- Наверняка нет... В конечном счете его ведь подловили за штаны... А уж потом я изловчился и вытянул его за ногу...

- Клошар был без сознания?

- У него глаза были открыты.

- Он чего-нибудь сказал?

- Из него вода ливанула... И уж потом на барже фламандца мы заметили кровищу...

- Полагаю, на этом можно поставить точку? - прошептал прокурорский чин, которого вся эта история, как видно, не очень-то интересовала.

- Остальным займусь я, - подхватил Мегрэ.

- Вы сходите в больницу?

- Непременно туда загляну. Судя по заключению врачей, пройдет ещё немало часов, прежде чем он будет в состоянии говорить...

- Держите меня в курсе...

- Обязательно...

Проходя по второму разу под мостом Мари, Мегрэ распорядился в адрес Лапуэнта:

- Позвони в участковый комиссариат, пусть подошлют кого-нибудь из ажанов.

- Где встретимся, патрон?

- Здесь...

И он степенно пожал руки сотрудникам магистратуры.

Глава вторая

- Они чё, судьи что ли? - охнула толстуха, провожая взглядом удалявшуюся троицу.

- Из магистратуры, - машинально поправил её Мегрэ.

- А разве это не одно и то же?

Она слегка присвистнула.

- Это ведь надо! Такие важные господа и побеспокоились, словно бы ради какой-нибудь большой шишки! Так значит, он и впрямь был настоящим тубибом?

Комиссар находился в полном неведении. Да, как видно, пока и не спешил получить дополнительную информацию. Он целиком ушел в настоящее, хотя никак не мог избавиться от впечатления, что когда-то, очень давно, уже пережил нечто подобное. Лапуэнт исчез, взбежав по пандусу. Заместитель прокурора шел между следователем-коротышкой и секретарем, тщательно выбирая, куда ступить из опасения испачкать обувь.

"Зварте Зваан" смотрелась этаким черно-белым сгустком в солнечных струях, блистая опрятностью внешнего облика, наверняка, не уступавшей той, что, должно быт, царила и на её кухне. Рослый фламандец, стоя у штурвала, поглядывал в его сторону, а миниатюрная женщина, с виду совсем ребенок, с льняными, чуть ли не белыми волосами, склонилась над колыбелью, меняя девчушке пеленки.

По-прежнему звякал и лязгал подъемный кран, выгребая песок из "Пуату", а вверху. на набережной Селестэн, неумолимо рокотали автомобили. Но весь этот грохот не мог заглушить ни щебетания птиц, ни всплески волняшек в Сене.

Трое клошаров так и не посмели подойти поближе, и под мост вслед за комиссаром проследовала лишь бомжиха. Цвет её кофты, надо полагать, когда-то красный, ныне превратился в ярко-розовый.

- Тебя как зовут?

- Леа. Обычно добавляют "толстушка"...

Новый взрыв смеха, от которого заколыхались её неимоверного размера груди.

- Где провели эту ночь?

- Я же вам сказала.

- Неужели одна?

- Был только Деде, вон тот самый малохольный, что кажет спину.

- Твой дружок?

- Они все мои друзья.

- Спишь всегда под одним и тем же мостом?

- Иногда переселяюсь... Чего это вы там ищете?