Мегрэ и порядочные люди

Все это как-то не так. Впрочем, о какой логике может идти речь, если в жизнь людей внезапно вторглось преступление? Если предположить, что убитый был очень похож по типу на доктора Пардона, например… Как бы вели себя его жена, дочь, зять?

Он не мог вообразить это, хотя знал семью Пардон уже много лет, ведь это были их лучшие друзья.

Неужели мадам Пардон вот так, внезапно, стала бы такой же растерянной, потеряла бы дар речи и даже не пыталась бы остаться около тела мужа?

Он сообщил жене убитого, что кто-то взял ключ от комнаты прислуги, прятался там несколько часов и даже остался там, когда поздно ночью, после ухода полиции, женщины были дома одни. Но мадам Жослен на это почти не отреагировала. Вероника же посмотрела на мать, но та, казалось, взглядом запретила ей говорить. Одно было несомненно, убийца ничего не украл. И пока что, по результатам следствия, получалось так, что никто не был заинтересован в смерти Рене Жослена.

Для Жуана и его партнера эта смерть ничего не меняла. Да и трудно предположить, чтобы Жуан, который всего несколько раз был в квартире на улице Нотр-Дам-де-Шан, знал, где лежит пистолет, где висит ключ и какая из комнат на седьмом этаже принадлежит Жосленам.

Ну а Фабр, вероятно, вообще ни разу туда не поднимался. Да ему и не имело смысла прятаться наверху.

В любом случае, он был сначала в больнице, а затем в квартире на четвертом этаже, где комиссар его допрашивал.

Спустившись на первый этаж, Мегрэ неожиданно подошел к лифту, поднялся на второй и позвонил в квартиру Ареско. За дверью слышалась музыка, голоса, шум. Когда ему открыли, он увидел двух ребятишек, гонявшихся друг за другом, и толстую женщину в халате, которая пыталась поймать их.

— Вас зовут Долорес? — спросил он у открывшей дверь девушки, на сей раз одетой в светло-синее платье и в шапочке такого же цвета на темных волосах.

Она ослепительно улыбнулась ему. Казалось, в этой квартире все смеялись, радовались жизни и здесь всегда царила веселая суматоха.

— Да, сеньор.

— Вы говорите по-французски?

— Да…

Толстая женщина переспросила девушку на своем языке, не спуская глаз с Мегрэ.

— Она не понимает по-французски?

Девушка отрицательно покачала головой и расхохоталась.

— Скажите, что я из полиции, как и инспектор, которого вы видели наверху, и что я хочу задать вам несколько вопросов…

Долорес переводила с невероятной быстротой, и толстуха, схватив детей за руки, утащила их за собой в комнату и плотно закрыла застекленную дверь. Музыка продолжала играть. Девушка стояла перед Мегрэ, не приглашая его пройти в комнату. Открылась другая дверь, оттуда выглянул темноглазый мужчина, потом дверь без стука закрылась.

— В котором часу вы поднялись к себе в комнату вчера вечером?

— Наверное, в половине одиннадцатого… Я не посмотрела…

— Вы были одна?

— Да, сеньор…

— Вы ни с кем не столкнулись на лестнице?

— Нет.

— В котором часу вы услышали шум в соседней комнате?

— В шесть утра, когда встала.

— Шаги?

— Что?..

Она не знала этого слова. Тогда комиссар изобразил, что ходит, и это вызвало у нее приступ смеха.

— Да, да…

— А вы не видели мужчину? Дверь не открылась?

— Это был мужчина?

— Сколько человек размещается на седьмом этаже?

После каждого вопроса ей требовалось какое-то время, чтобы понять. Было похоже, что она переводит слово за словом, а уже потом улавливает смысл сказанного.

Она показала два пальца:

— Нас только двое… Я и прислуга из квартиры на пятом этаже.

— Мера?

— Не знаю, Мера — это справа или слева?

— Слева.

— Значит, нет… Другие… Те, что уехали с ружьями…

Я видела их вчера утром, они садились в машину…

— Они уехали с прислугой?

— Нет. Но она не приходила ночевать. У нее есть друг…

— Значит, прошлой ночью вы были одна на этаже?

Это ее рассмешило. Ее все смешило. Она даже не понимала, что только тонкая стенка отделяла ее от человека, который почти наверняка был убийцей.

— Одна… Без друга…

— Благодарю вас.

За стеклянной дверью, завешенной шторой, мелькали какие-то лица, раздавался смех.

Он остановился перед привратницкой. Консьержки не было. Ему навстречу вышел мужчина в подтяжках с ребенком на руках; он быстро положил ребенка в колыбель и поторопился представиться:

— Полицейский Бонне… Входите, господин комиссар… Жена ушла за покупками… Я ночью дежурил…

— Мне просто хотелось ей сказать, что она не ошиблась. Похоже, кто-то действительно входил в дом вчера вечером и остался на ночь…

— Его нашли? Где?

— Его не нашли, но обнаружены следы в комнате прислуги… Должно быть, он выскользнул сегодня утром, пока ваша жена сражалась с репортерами…

— Значит, жена виновата, что…

— Да нет же.

Если бы не длительные отпуска, которые могли себе позволить многие жильцы этого дома, на седьмом этаже было бы пять или шесть человек и кто-нибудь из них, возможно, столкнулся бы с преступником.

Мегрэ поколебался, прежде чем перейти улицу и снова заглянуть в «Трубку», но наконец решился и почти машинально заказал:

— Кружку пива…

Чуть позже он увидел через витрину, как из дома вышел Торранс, которому надоело наблюдать за работой своего коллеги из лаборатории и которому пришла в голову та же мысль, что и Мегрэ.