Мэй. Сломленная

По всей видимости, Чен сам догадался, раз упомянул об этом. Хотя я предпочла не говорить.

Интересно получается, поведение Амелии всё больше и больше не поддаётся здравому объяснению. Одним говорит одно, другим ― другое. А на деле выходит, что каждый получил свою порцию лжи. Девушка настолько хотела быть принятой в компанию, что сама не заметила, как запуталась в собственном вранье. Она пыталась угодить всем: подругам, которые затеяли всё это, мистеру Чену, чтобы не портить о себе мнение. Вот и пошла на такой шаг. Амелия боялась разочаровать их, но при этом опасалась подставиться самой. Она надеялась, что ей удастся выйти сухой из воды. И у неё это почти получилось.

– Мэй, это так? Амелия действительно пыталась тебе помочь? ― с этими словами мужчина вопросительно посмотрел на меня.

Блин, вот это уже хреново. Не просто, хреново, а супер хреново. В отличие от той же самой Амелии я не хотела врать. Но и говорить правду ― тоже не самый лучший вариант. И вот что мне ему сказать? Где-то в глубине души была лёгкая надежда, что мы сразу перейдём к самой сути разговора, а вместо этого обсуждаем, кто и что делал в тот момент.

Видимо, я слишком долго соображала с ответом. Послышался тяжёлый вздох, после чего последовал следующий вопрос:

– Почему ты не пришла ко мне раньше? Сразу после случившегося? Почему я узнаю обо всём последний, и не от вас, а от директора школы?

– Не хотела жаловаться. Да и что бы я сказала? Дескать, меня обижают девочки из среднего класса? Так, что ли? И как бы это прозвучало, на что было бы похоже?

– Это было бы похоже на то, что у тебя есть проблемы и ты захотела поделиться со мной. Ты мне не чужой человек, Мэй. И мне не безразлично, что происходит у тебя в жизни. В каждой семье должно быть доверие. Будь то обычная семья, наша или клан. Мы должны доверять друг другу, а не умалчивать и держать всё в себе.

Мистер Чен устало дотронулся до лба, снова вздохнул и покачал головой:

– Я понимаю, что таким образом ты хотела как лучше. Но и ты меня пойми. Твоё молчание не привело ни к чему хорошему. Родители той девочки, которую ты якобы хотела ударить, собираются писать жалобу господину Ёнгу. Даже не полиции, ибо толку от них никакого, а главе. Что тот, в свою очередь, позволил такой, как ты, учиться в нашей школе.

Прекрасно! Для полного счастья мне только жалобы не хватало. Мало того, что они первые начали этот грёбаный цирк, так ещё хотят обвинить в этом меня. Просто потрясающе. Теперь я ещё сильнее начала жалеть, что не приложила ту девицу об шкаф. Так хотя бы было за что обвинять и не было бы так досадно. Может, так и надо было поступить?

– Как мне доказать, что я не виновата? Что нужно сделать, чтобы поверили? ― не выдержала я. То ли от обиды, то ли от нарастающей злости.

Мне было плевать на девиц, не им я хотела доказать свою невиновность. Они-то как раз знают правду. В первую очередь, это нужно было для того, чтобы меня наконец перестали считать каким-то механизмом, который только махать кулаками и умеет. А также ради самого мистера Чена. Чтобы он знал, насколько ценю его заботу и всё, что сделал для меня.

– Боюсь, никто тебе не поверит. Не обижайся, Мэй, но слова ауга-чужака ― ничто, по сравнению со словами детей соклановцев. Сама подумай, кому поверят больше, даже если это попахивает откровенным враньём?

– Тут и думать не нужно. Я всегда буду для вас чужой, ― буркнула себе под нос. Меня не так задели слова мистера Чена, как сам факт того, что это было правдой.

– Дай мне пару минут. Нужно подумать, что с этим делать.

К счастью, мужчина проигнорировал мои слова. Его лицо приняло задумчивый вид, а подсвечивающиеся глаза говорили о том, что он вошёл в сеть. Затем, спустя несколько минут свечение прекратилось, он пару раз моргнул и откинулся на спинку стула.

– Я знаю, как мы докажем твою невиновность.

Мистер Чен внезапно встал из-за стола, аккуратно подошёл к двери и прислушался. Вернулся за стол и только тогда продолжил:

– Как мне известно, у большинства моделей последнего поколения есть встроенная видеозапись. Проще говоря, всё что видит человек, автоматически записывается к нему в память. Сейчас я убедился, что такая функция есть и у тебя.

– Подождите, что значит "записывается в память"? Хотите сказать, что происходит запись чуть ли не всей жизни? Как человек ходит на работу, проводит своё свободное время… Всё-всё?

– Именно, ― последовала сухая полуулыбка. ― В данном случае глаза являются не только органом, но и записывающим устройством. Сама запись хранится в одном из полушарий мозга. А если точнее, она там не одна. Каждый новый день ― это отдельная запись твоей жизни. В совокупности их может быть ровно столько, сколько лет прожил человек.

Во мне всколыхнулась призрачная надежда. И плевать я хотела на какие-то моральные устои. Это сейчас совершенно не важно. Если мистер Чен прав, получается, у меня есть шанс оправдать себя.