Мэйфейрские ведьмы

Вот тогда-то, выходя из библиотеки, я увидел на стене холла портрет Джулиена Мэйфейра и вдруг осознал, что именно он стоял возле смертного одра Мэри-Бет. Я был настолько потрясен своим открытием, что не сдержался и воскликнул:

«Да это же тот самый человек!»

И неожиданно услышал в ответ:

«Нет, это не тот самый человек — это Джулиен».

Эти слова произнес прежде не замеченный мной человек, куривший в холле. По-видимому, услышав вырвавшийся у меня возглас, он проследил за моим взглядом и понял, что я смотрю на портрет.

Естественно, я не стал спорить, ибо он, конечно же, не мог знать, о чем я в тот момент думал. Я же, в свою очередь, не понял, что имел в виду он, а потому просто промолчал. Даже не знаю, кто это был. Один из Мэйфейров — несомненно, но одному Богу известно, кто именно.

Прошло достаточно много времени, прежде чем я рассказал о случившемся Кортланду. Он не казался ни удивленным, ни встревоженным. Внимательно выслушав меня, Кортланд сказал лишь, что благодарен за информацию, однако сам он никого и ничего особенного тогда в комнате не видел.

Мне бы хотелось, чтобы эта история осталась между нами, и потому прошу вас: никому ни слова Появление призраков — обычное дело в Новом Орлеане, но доктора, которые их видят… едва ли. К тому же, насколько я понимаю, Кортланд отнюдь не поблагодарит меня за разглашение семейных тайн. Надо ли говорить, что с Пирсом я никогда не обсуждал странное происшествие. Что же касается Стеллы… полагаю, ее совершенно не заботят такого рода события. Хотелось бы мне знать, что ее вообще заботит в этой жизни…

Описанные видения, безусловно, связаны с очередным появлением Лэшера, однако мы не можем оставить без внимания одну существенную деталь, упомянутую в эмоциональном и подробном рассказе доктора: разговор возле двери в библиотеку. Что же имел в виду неизвестный представитель семейства Мэйфейр, говоря: «Нет, это не тот самый человек — это Джулиен»? Неужели он ошибочно подумал, будто восклицание доктора связано с Лэшером, и слова сорвались у него с языка, прежде чем он осознал, что рядом стоит посторонний? А если так, значит ли это, что все Мэйфейры знали о существовании «того человека» и обсуждали его в кругу семьи? Вполне возможно.

Обряд погребения Мэри-Бет отличался не меньшей пышностью и торжественностью, чем двадцать шесть лет назад ее свадьба. Полной информацией о нем мы обязаны владельцу похоронной конторы Дэвиду О'Брайену, который через год после тех похорон отошел от дел, передав контору в руки своего племянника Рэда Лонигана. Члены семьи последнего позднее рассказали нам немало интересного.

Мы располагаем также записями воспоминаний членов семьи и рассказов прихожанок местной церкви, которые присутствовали на похоронах и после без зазрения совести перемывали косточки Мэйфейрам.

Все в один голос утверждают, что Дэниел Макинтайр не смог до конца вынести столь тяжкое испытание и еще во время траурной мессы Карлотта проводила его домой, а после вновь присоединилась к процессии, как раз в тот момент покидавшей церковь.

Перед самым погребением на Лафайеттском кладбище было произнесено несколько приличествующих случаю кратких речей. Пирс Мэйфейр вспоминал о Мэри-Бет как о великолепной наставнице, Кортланд говорил о ее великой любви к семье, о щедрости и великодушии по отношению ко всем без исключения окружающим. Баркли Мэйфейр сказал, что Мэри-Бет незаменима и все, кто знал и любил эту замечательную женщину, никогда ее не забудут. Лайонел по мере сил старался утешить окаменевшую от потрясения Белл и непрестанно плачущую Дорогушу Милли.

Малышки Анты на погребении не было, не взяли на церемонию и крошку Нэнси (мы уже упоминали, что ее приняли в семью Мэйфейров и Мэри-Бет представляла ее всем как дочь Стеллы).

Стелла выглядела подавленной, однако не до такой степени убитой горем, чтобы упустить возможность шокировать своим поведением многочисленных родственников, друзей семьи, а вместе с ними и владельца похоронной конторы: пока произносились прощальные речи, она, удобно усевшись на соседней могильной плите и болтая ногами, потягивала из бутылки ликер. Более того, когда Баркли уже заканчивал говорить, она прервала его, громко заявив:

— Слушай, Баркли, прекрати нести ерунду. Она терпеть не могла всю эту чушь. И если ты немедленно не замолчишь, она поднимется из могилы и сама заткнет тебе рот.

Владелец похоронной конторы позднее вспоминал, что реплика Стеллы у многих вызвала смех, хотя кое-кто все же изо всех сил старался сдержаться. Смеялся и Баркли, а Кортланд и Пирс только улыбнулись. Если уж на то пошло, реакция на слова Стеллы четко поделила членов семьи на два лагеря, причем строго по этническому признаку: французская родня сочла их оскорбительными, в то время как у ирландской части клана они вызвали лишь приступ веселья.

В конце концов Баркли всхлипнул, поцеловал гроб и со словами: «Прощай, моя любимая!» — рыдая, упал на руки стоявших сзади Кортланда и Гарланда.

Стелла соскочила с могильной плиты, приблизилась к гробу и тоже поцеловала его.