Мэйфейрские ведьмы

— Знаю. Мои родители пришли в ужас. Они боялись, что она сделает это сама. Но как они могли ей помешать? Райен успокаивал их, он говорил, что она не отважится на такой шаг. В противном случае она не стала бы просить меня. Он велел мне обмануть ее — пообещать, что я все исполню. Чтобы она не придумала еще что-нибудь.

— Очень мудрое решение. Джеральд кивнул.

— Я хотел, чтобы вы знали об этом.

— А что еще вы можете мне рассказать?

— Что еще? — Он пожал плечами и уже собирался было уйти, но остановился и добавил: — Будьте осторожны…

Очень осторожны. Этот дом опасен. Он очень мрачный, старый и… И, возможно, совсем не такой, каким может показаться…

— Что вы имеете в виду?

— Это не особняк. Скорее, это место обитания чего-то… Своего рода ловушка, если можно так выразиться. Он строился по многим образцам, и… Впрочем, извините, я сам не знаю, что говорю. Я совсем потерял голову. Но… Дело в том, что все мы способны… предчувствовать, ощущать нечто…

— Понимаю.

— Я просто считал своим долгом вас предупредить. Ведь вы совсем ничего о нас не знаете…

— А Карлотта говорила вам что-нибудь о ловушке?

— Нет. Это мое мнение. В последнее время я бывал здесь чаще других. Фактически я был единственным, кого она соглашалась принимать. Не знаю почему, но она любила меня. Иногда я приходил сюда просто из любопытства. Тем не менее я был по-своему предан ей. Это правда. И в то же время она омрачала всю мою жизнь. Как будто туча над головой.

— И теперь вы рады, что все это закончилось.

— Да, Рад. Страшно даже говорить об этом, но она сама не хотела больше жить. Она устала. И мечтала о смерти. И вот однажды, когда я был в доме один и ждал ее, мне вдруг пришло в голову, что это ловушка. Огромная ловушка. Не знаю, как объяснить, но… Если вы что-то почувствуете… Не игнорируйте это ощущение, отнеситесь к нему со всей серьезностью…

— Скажите, а вам не приходилось… видеть здесь что-либо?..

Джеральд на минуту задумался. Вопрос явно не поставил его в тупик.

— Возможно… — наконец ответил он. — Однажды. В холле. Хотя, вполне вероятно, у меня просто разыгралось воображение.

Они долго стояли молча, хотя Джеральду явно не терпелось поскорее покинуть особняк.

— Что ж, до свидания, — наконец произнес он и слабо улыбнулся. — Рад был с вами поговорить. Если я вам понадоблюсь, звоните в любое время.

Роуан вошла в ворота, краем глаза наблюдая, как серебристый «Мерседес-седан» медленно отъезжает от тротуара.

В доме было пусто и тихо. Она явственно ощущала даже аромат смолы. Роуан поднялась наверх и быстрым шагом прошла по всем помещениям. Чистые полы, новые матрацы и покрывала на кроватях… В воздухе витал слабый запах инсектицидов. Пол в маленькой комнате был тщательно выскоблен, но пятна все же остались — видимо, от них уже не удастся избавиться.

Комната Джулиена тоже сверкала чистотой. Разобранная кровать была прислонена к стене, книги аккуратными рядами стояли на полках. Темного пятна возле камина, где лежали останки несчастного Таунсенда, не было.

Роуан направилась в комнату Карлотты. Шкафы были пусты, в них остались лишь несколько деревянных вешалок. Пахло камфарой.

Роуан подошла к старому черному телефону и набрала номер отеля.

— Чем занимаешься? — спросила она.

— Лежу в кровати, страдаю от одиночества и жалею себя. Утром вместе с Эроном был на кладбище. Устал безумно. И вообще, ощущение как после драки — все болит. А ты сейчас где? Надеюсь, не в доме?

— Именно в нем. Здесь тепло и пусто. Все вещи старухи увезли, матрацы заменили, мансарду вычистили до блеска.

— Ты там одна?

— Да, Здесь все так красиво. — Роуан еще раз огляделась. — И я совершенно одна.

— Я сейчас приеду.

— Нет. Я уже ухожу. Прогуляюсь пешком до отеля. А тебе следует отдохнуть. А потом сходить к врачу и пройти полное обследование.

— Это еще зачем?

— Тебе хоть раз делали электрокардиограмму?

— Конечно. После купания в океане они меня обследовали по полной программе. А все, что мне нужно сейчас, это сексуальные процедуры и упражнения, причем в огромных количествах.

— Посмотрим, какой у тебя будет пульс к моему возвращению.

Роуан повесила трубку.

Ей почему-то вспомнились те отрывки из досье, где описывается встреча Артура Лангтри с Лэшером. Он говорил что-то о сердцебиении и головокружении… Но Лангтри тогда уже был пожилым человеком.

Она медленно прошла по дому. Тихо. Только пение птиц доносится с улицы.

Роуан вдруг охватило удивительное чувство — смесь радости и удовольствия от сознания собственного благополучия. «И это все принадлежит мне!» — подумала она.

Несколько минут она стояла неподвижно, пытаясь вспомнить все ужасные события и ощущения последнего времени и сопоставить их с тем, что окружало ее сейчас, и с тем ощущением легкости, которое испытывала в эти минуты. Оно было вызвано еще и тем, что, прочитав досье, она больше не страдала от одиночества, от необходимости один на один бороться с темными сторонами своей натуры. Она нашла свое место в жизни и искупит все грехи.

Роуан уже повернулась, чтобы уйти, и только теперь заметила вазу с великолепными розами, стоявшую на столике в холле.