Мейси Доббс. Одного поля ягоды

— Возможно, еще раньше. Я уже говорила с доктором Бланшем и прежде всего обсужу дело с ним.

— Не забудьте передать от меня привет мистеру Доббсу, ладно?

Мейси сверилась с часами и кивнула:

— Да, конечно, Билли. Тебе уже пора, если ты не хочешь заставить инспектора ждать.

Билли отодвинул скрипучий стул и чуть поморщился, подтягивая волочившуюся ногу.

Мейси сделала вид, что не заметила, но когда ее помощник натягивал пальто, она решила высказать свои опасения:

— Ты уверен, что я не слишком нагрузила тебя поручениями? Меня не будет всего пару дней, но если ты чувствуешь, что не справишься, вернусь раньше.

— Не-ет, мисс. Я же говорил вам на прошлой неделе, что мне теперь гораздо лучше. Сил уйма, и болит куда меньше. Сказать по правде, думаю, шрапнель, что у меня в ноге засела, ноет из-за погоды.

Мейси улыбнулась.

— Ну хорошо, Билли.

Она принялась собирать бумаги, а потом заперла их в ящике стола. Затем снова взглянула на часы и едва схватила макинтош, шляпку и перчатки, как раздался звон медного колокольчика: кто-то потянул за шнурок над входом. Мейси гадала, кому могла понадобиться в столь неподходящий момент. Ей вдруг пришло в голову, что матушка Констанция могла отправить телеграмму. Она сбежала вниз.

— О, миссис Бил, какая неожиданность!

Мейси с изумлением увидела на пороге жену Билли: одной рукой женщина держала ребенка, уперев вторую в бедро. Она встречалась с Дорин Бил только раз, на Рождество, когда приходила с подарками. Дом Билов в Уайтчепеле, с двумя гостиными и двумя спальнями, теснился в ряду точно таких же строений. Еще тогда Мейси показалось, что эта невысокая крепкая женщина из сельской местности плохо вписывалась в сплоченный круг соседей. Она была родом из Суссекса и не умела ни сбивчиво тараторить, ни громогласно шутить, как настоящие кокни, среди которых вырос ее муж.

— О, надеюсь, вы не возражаете, мисс Доббс, что Я пришла без предупреждения. Не могли бы вы уделить мне минутку? Я знаю, что Билли здесь нет. Я видела, как он ушел. Не хотела, чтобы он узнал о моем приходе.

— Конечно. Проходите в кабинет. — Мейси посторонилась, впуская Дорин Бил.

— Ничего, если я оставлю коляску под дверью?

— Уверена, все будет в порядке, миссис Бил. Признаться, я никогда не видела детей в этом районе, но, думаю, ничего не случится. Пройдемте в кабинет.

Мейси улыбнулась малышу, спрятавшему личико в складки маминого пальто, а затем младенцу, который, подражая брату, прижался к намокшему под дождем материнскому рукаву.

Придвинув гостье стул, Мейси вынула из стола несколько простых листов бумаги и вместе с банкой цветных карандашей положила на пол.

— Держи. Нарисуй мне поезд. — Мейси снова улыбнулась малышу с копной белокурых, как у эльфа, волос, и тот посмотрел на маму.

— Давай, Бобби, нарисуй красивый поезд.

Теперь, когда удалось занять одного ребенка, а второй начинал засыпать на руках у матери, Мейси улыбнулась Дорин:

— Итак, миссис Бил, чем могу помочь? Что-то не так с Билли?

На бледном лице женщины ярко горели глаза. Когда она силилась сдержать слезы, Мейси заметила, как у нее на висках вздулись синеватые вены.

— О, миссис Бил, что такое? Что стряслось?

Подавшись вперед, Мейси обошла стол и положила руку на плечо гостьи. Дитя на руках захныкало, а мальчик прекратил рисовать и словно прилип к полу, держа большой палец во рту. Его глаза наполнились слезами, а выражение лица зеркально повторяло мамино.

Успокоившись, Дорин Бил обернулась к сыну с улыбкой:

— Давай, малыш Бобби, нарисуй папе картинку!

Поднявшись со стула, она кивком позвала Мейси к окну.

— Маленькие шпионы, — зашептала Дорин. — Все дело в Билли, мисс Доббс. Я подумала, может, вы скажете, что с ним.

— Я сделаю все… — начала Мейси, но ее тут же перебила миссис Бил, явно желавшая излить горе:

— Видите ли, мой Билли был совсем как вы. Спокойный такой, степенный. Даже после войны, когда мы только стали встречаться, — молодые еще были, конечно, — но даже после всего пережитого он всегда был такой, знаете, искренний. Как я уже сказала, не ругался никогда, не кричал. — Дорин повернулась, перекладывая ребенка с руки на руку. — А в последнее время, за несколько месяцев, наверно, все изменилось. Нога опять не дает ему покоя — она никогда и не заживала, — а теперь он весь просто измучился. Знаете, как может изводить ноющая боль?

Мейси молча кивнула. Дорин Бил вынула из кармана невзрачного коричневого пальто носовой платок и смахнула с кончика носа капельки влаги. Она шмыгнула носом и снова вытерлась.

— Билли всюду успевает: и по дому поможет, и с детьми поиграет. Он как пчелка, с работы — домой, из дома — на работу, а еще на нашем участке овощи выращивает. Едва перекусить успевает. А иногда приходит и падает как свинцовый, и даже лицо у него такое серое делается. Я же понимаю, что это все нога. И еще воспоминания.

Дорин Бил снова шмыгнула носом и высморкалась.

— О, простите меня, мисс Доббс. Мне мама всегда говорила: что ни делай, а при детях не раскисай.

Минуту Мейси молчала, а потом произнесла: