Механическая принцесса

Тесса понимала, что время повернуть вспять невозможно и что от чувств, которые объединяли их троих, никуда не деться. Она ощущала внутри звенящую пустоту, словно какая-то часть ее естества бесследно исчезла, парализовав ее, лишив жизненных сил. Одна половина ее души стремилась к Уиллу, посмотреть, зажили ли ожоги на его руках, сказать, что она все, все поняла. Другая же подталкивала броситься к Джему и вымолить у него прощение. Раньше они никогда не злились друг на друга, и Тесса понятия не имела, как разговаривать с Джемом, когда он впал в состоянии ярости. Может, он разочаровался в ней и теперь решит разорвать помолвку? Так или иначе, мысль о том, что такое может произойти, была ей невыносима.

Послышался слабый шорох. Тесса вздрогнула и посмотрела по сторонам. Может, ей показалось? Она очень устала, и ей хотелось позвать Софи, чтобы та помогла раздеться, а потом улечься с книгой в постель. «Замок Отранто», который она сейчас читала, прекрасно помогал отвлечься.

Девушка собралась было позвонить в колокольчик, но тут шорох повторился, и на этот раз более настойчиво. Она прислушалась – в коридоре кто-то тихонько царапался. Не без трепета Тесса подошла к двери и распахнула ее.

У ее ног припал к полу Чёрч, серо-голубая шерстка взъерошена, в глазах застыла ярость.

На шее кота был завязан пышный бант, на конце которого болтался свернутый в трубочку листочек бумаги. Тесса нагнулась, почесала Чёрча за ушком и развязала бант. Кот, не теряя ни секунды, скрылся за углом коридора.

Развернув бумагу, Тесса прочла ее. Знакомым почерком с завитушками в ней было написано:

Встретимся в музыкальной комнате. Дж.

– Здесь ничего нет, – сказал Габриэль.

Они с Гидеоном находились в гостиной. Шторы были задернуты, и если бы не колдовской свет, в комнате стояла бы кромешная темнота. Габриэль пробегал глазами разложенную на столе переписку Шарлотты.

– Как это ничего? – спросил Гидеон, стоявший на страже у дверей. – Там же куча писем. В одном из них, должно быть…

– Ни возмутительного, ни скандального, ни даже интересного – ничего, – пожал плечами Габриэль. – Да, есть письма из Идриса, от ее дядюшки, у него, похоже, подагра.

– Замечательно, – пробормотал Гидеон.

– Что же они вообразили? – Габриэль взял в руки пачку писем и потряс ею. – Что Шарлотта причастна к каким-то темным делам? Что она собирается предать Конклав и Совет? Если бы мы знали, в чем ее подозревают, можно было бы убедить их в ее невиновности.

– И если бы Консул Вейланд только того и желал – убедиться в ее невиновности, – сказал Гидеон. – Но, похоже, он просто хочет ее на чем-то поймать. Он или те, кто руководит им, члены Совета. Дай-ка мне вон то письмо.

– От дядюшки? – засомневался Габриэль, но все ж протянул письмо.

Гидеон склонился над столом, взял перо и в свете колдовского огня стал сочинять послание Консулу.

В тот момент, когда он подул на чернила, чтобы те побыстрее высохли, дверь в гостиную распахнулась. Гидеон испуганно выпрямился. Комнату залило желтоватое сияние, намного ярче колдовского огня. Габриэль прикрыл глаза рукой и заморгал. В голову пришла запоздалая мысль, что перед визитом сюда надо было нанести Руну ночного видения. Вообще-то он думал об этом, но руны сходят не сразу и могли вызвать вопросы. Пока его глаза привыкали к свету, Гидеон ошеломленно воскликнул:

– Софи!

– Мистер Лайтвуд, я же просила вас не называть меня так, – холодно произнесла девушка.

Зрение Габриэля восстановилось, и он увидел, что Софи стоит в дверном проеме, держа в руках зажженную лампу. Когда она увидела Габриэля, все еще державшего в руке пачку писем, глаза ее сузились.

– Вы… Это что, письма миссис Бранвелл?

Габриэль поспешно положил пачку на стол:

– Я… мы…

– Вы что, читали ее переписку? – в ярости спросила Софи, в эту минуту напоминавшая Ангела-мстителя.

Габриэль бросил на брата быстрый взгляд, но Гидеон словно язык проглотил.

Насколько было известно Габриэлю, за всю свою жизнь брат ни разу не взглянул дважды в сторону какой-нибудь Сумеречной охотницы. Но на эту примитивную, лицо которой покрывали шрамы, он смотрел так, будто она была утренней звездой. Факт необъяснимый, но вместе с тем и неоспоримый. На лице Гидеона был написан ужас от того, что его добрая репутация рушилась прямо на глазах.

– Да, – сказал Габриэль, – мы действительно просматривали ее переписку.

Софи отступила на шаг назад:

– Я немедленно схожу за миссис Бранвелл…

– Нет. – Габриэль протянул руку, чтобы удержать ее. – Подождите. Вы нас неправильно поняли.

И он все рассказал ей: об угрозах Консула, о требовании шпионить за Шарлоттой и о придуманном ими способе решения этой проблемы.

– Мы даже не думали сообщать ему истинное содержание писем. Мы хотели защитить ее.

На лице Софи сохранялось подозрительное выражение.

– Почему я должна вам верить, мистер Лайтвуд?