Механический бог

– Давайте опустим эту неприятную тему. Цензура все равно вырежет.

– Пожалуй, – согласилась телеведущая. – Но у меня остается ощущение какой-то незавершенности.

– Я порекомендую Вам отличного гештальт-терапевта, сейчас визитку найду.

И врач начал с серьезным видом копаться в черном портфеле.

– А может, вы хотя бы намекнете? Цензура у нас либеральная, и на всех телезрителей терапевтов не хватит.

Он перестал копаться в портфеле и заговорил:

– Тэо Ботов – полный псих, и этим все сказано. Понимаете? Псих! В самом настоящем, уродливо-позорном смысле этого слова. А вы знаете, что такое «псих»? Это, когда человека уже ничто не спасет. Вот вы с ним говорите, и вроде он кажется вам нормальным и даже местами занимательным собеседником, но почти сразу возникает такое поганенькое ощущение, словно что-то с ним не то, ощущение какой-то странной тревоги. И тут вы со всей ясностью понимаете, что перед вами – самый настоящий психопат! Я бы даже сказал – психический урод… Человек, чье восприятие настолько пропитано его убогими проекциями, что достучаться до трезвого разума, не представляется никакой возможности! Вы говорите с ним, а он смотрит на вас так, словно целит холодной иглой вам прямо в мозг!

– У вас к нему как будто личная неприязнь?

– А чего Вы от меня ждете? Я – нормальный человек, и способен на нормальные переживания. Когда я вижу психа, мне, как и любому другому хочется уйти как можно быстрее и дальше, и больше никогда не возвращаться…

– Как же вы работаете? Вы ведь по долгу службы ежедневно имеете дело с патологией?

– Мы в клинике – не святые и не обязаны любить своих пациентов. Мы просто делаем свою работу. С годами привыкаешь, и уже ничего не чувствуешь. Больной – он и в Африке больной. Значит, его надо лечить. Некоторые больные – неизлечимы. Таких мы изолируем. Ведь из любой проблемы всегда есть три выхода: первый – взять на себя ответственность и начать что-то делать. Второй – невротический – обидеться. Третий – пойти и застрелиться. Люди в общей массе не больно-то хотят брать на себя ответственность. В итоге остается только два выхода: застрелиться, а потом еще и обидеться.

– Обычно в качестве третьего выхода говорят о смирении, – заметила телеведущая.

– Милочка, ну кому вы рассказываете? О каком таком смирении в нашем обществе может идти речь? Вы хоть раз видели смиренного человека без смирительной рубашки? Есть, конечно, убожества, которые корчат под святых, просто потому, что у них не хватает духу взять и начать что-то делать. Кишка тонка! И вот, вместо того, чтобы честно признать, что я – слабый, лох и трус, человек начинает рассуждать о смирении. Пускается в философские искания. Меня такие люди откровенно раздражают. Вместо того чтобы взять и сделать, человек начинает рассуждать – «а что если…», – и пошло-поехало. И так вся жизнь проходит.

– Какое меткое наблюдение! – ответила телеведущая с неподдельным восхищением. – Не зря колонка с вашими статьями так популярна в сообществе домохозяек.

Врач ответил угрюмым взглядом.

– А что Вы думаете о ныне популярном, среди наших телезрительниц сериале «Порви меня, если сможешь»?

– Сериал, как и все телевизионные вещи – далек от действительности. Все герои – безответственные невротики, индульгирующие на почве своей нереализованности, и от того, корчащие из себя звезд.

– Браво! Какая меткая мысль! Меня поражает, как просто и как точно вы все объясняете!

Асмодей Фобский снова угрюмо глянул на телеведущую и продолжил:

– Последние годы я смотрю «Поимей меня сзади». Вот этот сериал действительно заслуживает внимания. Главный герой – доктор Хлори плюет на мнение толпы, совершает массу ошибок, и действует открыто, не считаясь с мнением окружающих. Рискуя жизнью, он движется своим путем напролом, при этом пробивая себе свой путь, – доктор сделал два акцента на «своим» и «свой». – Он всем диктует свои правила и обретает массу подражателей!

– Кстати, я заметила, у Вас такой же галстук…

– Hangman – это не просто марка – это стиль жизни. Возможно, вы читали мою статью о перчатках…

Экран погас.

– Все готово! – послышался голос Бафомета Питоновича.

– Приступаем к загрузке, – ответил ему Велиал Маммонович.

– Есть! Начинаем обратный отсчет: пять, четыре, три, два, один. Запускаю!

– Ну что, избранный, – обратился ко мне Бафомет Питонович, – прощайся с жизнью. Я серьезно. Вряд ли мы снова увидимся. Процесс не остановить, и обратной дороги нет.

Я ощутил теплое уплотнение на затылке. Переживание непрерывно усиливалось. В уме беспорядочно крутились мысли обо всем подряд. «Я не попрощался с отцом… Сказка с прекрасной Соней оказалась постановочной… Я больше не увижу ребят из корпуса… Зато я увижу смерть… Я не понимаю, что происходит! Это все не настоящее! Это все – очередной сон…»

– Баф, это что за хрень?

– Велиал Маммонович, вы про что?

– Это твои команды в консоли?

– Мои!

– Ты спрашивал 2И: «что такое Бог?»

– Ну, да… Это же всем интересно! Разве нет?

– Ты, что совсем одурел? Какого хрена ты ввел эту задачу сорок восемь раз? Ты не понимаешь? Сейчас 2И будет объяснять Тэо сорок восемь раз, что такое Бог!!