Механический Орфей

Геджас похоронил жалкие и страшные останки Желтого Листа под курганом из тяжелых камней, чтобы стервятники не добрались до нее, пока прах не перевезут на Родериго. После, не зная, за что еще приняться, он взобрался на гору, откуда просматривался весь остров. Отсюда он увидит Руиза Ава, когда наемник наконец вылезет из своего укрытия.

Солнце взошло и снова село, а убийца все не показывался.

К середине следующего утра Геджас начал уставать и занервничал. Что ему делать, если враг пал жертвой какого-нибудь несчастного случая в руинах? Вдруг на него напала банда пьяных от жажды убийства наемников с Дельта? Или он провалился в какую-нибудь яму? Остров был весь изъеден пещерами, своды которых могли обрушиться в любую секунду. Может быть. Желтый Лист нанесла убийце какую-нибудь рану, способную привести его к медленной смерти, и теперь Руиз Ав лежал в каком-нибудь недоступном месте, сгорая в лихорадке или обессилев от потери крови.

Эти мысли порождали в сердце Геджаса страшную ярость.

— Нет!. — вскричал он, подняв лицо к небу. — Ты будешь жить, пока я не найду тебя!

Бросив очередной взгляд на северную оконечность острова, он увидел, как выскочила из-за рифов крохотная лодка. Кто еще это мог быть, как не Руиз Ав? Бешенство захлестнуло родеригианца. Что он мог сделать, чтобы предотвратить бегство наемника? Ничего, ничего! Голова гудела. Он до скрипа сжал зубы. Все, что он мог, — это наблюдать, как убийца уплывает безнаказанным.

Лодка двинулась к востоку, обогнув оконечность острова в нескольких сотнях метров от берега, а затем взяла курс с тем расчетом, чтобы миновать остров с наветренной стороны. Чуть позже Геджасу удалось разглядеть крохотную фигурку беглеца, который скорчился у руля, стремясь поймать в паруса как можно больше ветра. Лодка оказалась очень быстрой и маневренной: она так и мчалась по морю, отбрасывая длинные петушиные хвосты воды и брызг на несколько метров назад.

Через несколько минут Руиз Ав пропадет из виду. Но тут Геджаса посетила некая мысль, вернувшая ему Надежду. Лодка направлялась на юго-запад, то есть к пиратской столице.

Моревейник. Раздражение пропало, уступив место злорадному удовлетворению. Вскоре Родериго пришлет за ним лодку. Они накажут его за то, что он потерял Желтый Лист, они заставят его страдать, рассчитывая сломить разум. Так всегда поступали на Родериго, и это был достойный путь.

Но он выживет. Потому что Желтый Лист и соответственно ее «Голос», Геджас, были самыми страстными на всем острове Родериго исследователями древнего города башен. Может быть, в конце концов ему позволят повести туда войска.

Туда же, в Моревейник, по неизвестным причинам отправлялся и Руиз Ав. Может быть, из-за своей бабы с грязной маленькой планетки? Или из-за похитительницы рабов Кореаны? Неважно.

Геджас отвернулся от моря, устроился поудобнее и стал ждать.

Руиз сосредоточился на управлении катамараном. Левый поплавок глубоко ушел в воду, потому что ветер дул справа. Эйндиукс особо предупреждал, чтобы он не позволял суденышку зарываться носом в волны: очевидно, лодка могла кувырнуться через нос. Второй поплавок шипел, рассекая воду. Беглец нутром чувствовал готовность этого поплавка подняться кверху и перевернуть лодку боком.

Он немного развернул мачту, чтобы ослабить давление ветра на паруса, и баллоны более-менее выровнялись. Руиз постепенно привыкал к ощущению руля в руках, начинал понимать, как именно реагирует лодка на его прикосновения, и напряжение оставило его. Если погода не испортится, он справится с управлением.

Вскоре после полудня ветер стих, и беглец смог на какое-то время оставить рулевое весло. Он проглотил глоток древней воды из канистры, но не смог заставить себя попробовать питательные кубики. Они чем-то напоминали мумии и отдавали затхлостью. Насколько он знал подобные рационы, они другими и не бывали, но при теперешней скорости он достигнет Моревейника задолго до того, как столкнется с проблемой голода.

Руиз произвел замеры старинным секстантом, нанес свое положение на карту и сверил с заданным изначально курсом. Пройденное расстояние он отметил с большим удовольствием: в последние три часа катамаран делал в среднем по четырнадцать узлов в час. Затеплилась смутная надежда, что ему удастся выжить и добраться до Моревейника, и это было хорошо. Но там он окажется лицом к лицу с практически неразрешимой задачей.

Беглец отвязал рулевое весло и сосредоточился на насущных проблемах, черпая в этой сосредоточенности силы и вдохновение. Остаток дня он провел легко и бездумно. К ночи ветер стал крепчать, и к западу поплыли низкие тучи. Волны сделались выше и разбивались о поплавки катамарана с шипеньем и гулом.

Руиз поежился и переставил парус так, чтобы замедлить ход, приспосабливаясь к усилившемуся ветру и непогоде. И все же суденышко рвалось вперед в клочьях пены, перескакивая с волны на волну. Бывший агент чувствовал дрожь палубы под ногами, и ему делалось все тревожнее.