Механический Зверь. Часть 4. Мастер тысячи форм (СИ)

Другой «занимательной» деталью быта рыболюдов были особенности их субординации. Лаз успел достаточно изучить население этого купола и для себя разделил всех его обитателей на четыре категории. Военные: солдаты и пятеро, считая того самого, с конвоем которого он попал в купол, магов. Они в куполе отвечали за доставку новых подопытных кроликов и обеспечение безопасности и порядка. Охотники, армия и полиция в одном лице. Ученые: рыболюди, занимающиеся той или иной исследовательской работой непосредственно с животными. Рабочие: те, что принимали партию мутантов, были именно такими. Также к этому классу относились медсестры, работники столовой, уборщики (пусть девяносто девять процентов объема купола занимала вода, но чистить время от времени «комнаты» надо было. К тому же за зверями тоже кто-то должен был убирать) и весь остальной обслуживающий персонал. Последними были клерки. Их было меньше всего и они занимались тем, что и предполагало название: бумажной работой.

Казалось бы, ничего особенного, вполне нормальный состав, на любой подобной человеческой базе все было бы точно также. Однако интересным было то, что представители разных категорий сознательно старались не пересекаться и вообще игнорировать друг друга, если того не требовали их прямые обязанности. И при этом не ощущалось никакого неравенства между сословиями, когда двое рыболюдей из разных категорий встречались по делу, они совершенно мило и расслабленно общались, но стоило исчезнуть причине встречи, как они уже словно и не знали друг друга. Перевязав ногу солдату и милейшим образом улыбнувшись, медсестра больше ни разу на него не посмотрела, как и сам парень, несмотря на то, что девушка ему точно понравилась. Накладывающие еду в столовой рыболюди могли перекинуться с посетителями парой фраз, но стоило человеку иного сословия отойти от позиции раздачи, как ему словно затыкали рот. И так было со всеми и всегда. И на этот раз Лаз не мог придумать ни единой хоть сколько-нибудь убедительной причины для такого поведения.

И таких примеров, может быть не настолько масштабных, но все равно странных или даже абсурдных, было еще множество. Тем не менее, если говорить в общем, рыболюди Лазу нравились. Да, у них были свои заскоки, совершенно непонятные людскому сознанию (ну кто при встрече со старым знакомым начнет с довольным видом тереть своего друга по черепу?), но при этом было и много такого, в чем Лаз угадывал совершенно человеческие черты. К примеру, один из клерков, то ли от нечего делать, то ли в отместку за что-то, применил к одной из дощечек для записи слабое заклинание псионики, из-за чего материал, на котором предполагалось писать, стал слишком твердым, после чего с невероятно довольным видом передал эту дощечку коллеге. По скромному мнению Лаза такой себе розыгрыш, но это не отменяло факта, что рыболюдям не был чужд юмор и они умели и любили шутить, пусть даже так неуклюже. Да и в разговорах Лаз то и дело слышал вполне человеческий, с поправкой на особенности подводной речи, смех. Язык он конечно не понимал, но шутки точно имели место.

Они, несмотря на свой явно хищный рацион и довольно угрожающий арсенал акульих зубов, не были жестокими. Зверей убивали максимально гуманно, а все опыты проводили лишь дав животным какой-то местный аналог наркоза, если, конечно, эксперимент не требовал обратного. И пусть они и ссорились между собой, в большинстве случаев после того как спорщиков разнимали, кто-то из двоих приходил ко второму извиняться и Лазу в очередной раз приходилось наблюдать процесс потирания голов.

Он уже решил, что когда вернется к ребятам, то они вместе обязательно придут сюда открыто и предложат рыболюдям мир. Тем более что им всем было чему поучиться друг у друга. Изначальное замеченное Лазом отсутствие у рыболюдей представления о магии трансформации, даже в ее зачаточном виде, полностью подтвердилось. Насколько ему удалось понять, все проводимые исследования были направлены на одно: понять, почему существа южного континента вообще способны достигать таких размеров и что является причиной их мутаций. То есть не только о трансформации, но даже об энергии Зверя тут не были ни слухом, ни духом. Так что у него было, чем их удивить.

С другой стороны, Лаз так и не смог найти ни одного рыболюда, практикующего стихийную магию. Да, настоящих магов было лишь пятеро, но из двух с небольшим тысяч жителей купола магией в той или иной мере владело минимум процентов пятнадцать. И все три сотни были псиониками. Похоже это была особенность их душ и стихийниками рыболюди не могли быть в принципе. Однако при этом они смогли добиться в псионической и артефактной (должно же было что-то поддерживать этот огромный купол и зоны аномалий вокруг) магии просто невероятных результатов, опережающих человеческий род на многие десятки, если не сотни лет. И их искусству Лаз бы тоже с удовольствием поучился.