Механический Зверь. Часть 4. Мастер тысячи форм (СИ)

Но больше всего по девушке, конечно, ударила смерть Лазариса. Они не были похожи на обычных брата и сестру, никогда не ссорились, всегда защищали и поддерживали друг друга, Лаз для Лани был образцом для подражания и последней надеждой в любой беде. И когда он на ее глазах пробил насквозь грудь сначала тому проклятому башдракскому магу, потом Чернышу, а потом просто испарился в чернильно-черной дымке, Лани чуть не сошла с ума.

На плаву семья до сих пор держалась исключительно за счет наследства ныне покойной прабабки Лани, но сколь бы велики не были капиталы, если их только тратить и не пополнять, рано или поздно они заканчиваются. Сариф с Лани очень старались заработать побольше разными контрактами, как окончившим Дом Магии им должны были быть открыты многие двери, однако на всех друзьях и родственниках Лазариса Морфея, безумца и убийцы, как его быстро окрестили слухи, был поставлен невидимый крест.

Все прекрасно понимали, откуда у этих слухов росли ноги. Гатис, которому неизбежно пришлось бы объясняться перед народом, потому что правда так или иначе, но всплыла бы на поверхность, чтобы сохранить лицо, перевернул случившееся с ног на голову, выставив Лаза свихнувшимся от перегрузки энергии маньяком, убившим мать, друга и отправившегося его усмирить Шадра Кудито, мага из уже дружественного на тот момент Башдрака. И сколько бы семья Морфеев и выжившие друзья Лаза не кричали о клевете и позорном малодушии короля, их возможности не могли справиться с находящимися в руках Гатиса силой и властью.

И вот в таких вот условиях у Лани родился сын, годовщину чего сегодня и отмечали. Бесспорно, Саймон появился в самое неподходящее и одновременно в самое нужное для всей семьи время. После того как спустя многие годы в стенах особняка Морфеев снова зазвучал детский плач, дом словно ожил. Торуса все чаще можно было видеть трезвым, Санктус начал выбираться из своей провонявшей маслом студии и нянчиться с внуком, хотя Лани предварительно заставляла его отмываться от пятен краски, Кратидас, который без работы начал чахнуть, словно Кащей, посвежел лицом и взялся за изучение давно заброшенных документов.

Но, конечно, больше всех рождение сына помогло Лани. На него она без остатка перенесла те любовь и заботу, которым после смерти Лаза не было места. И впервые за все четыре года начала улыбаться по-настоящему, искренне и нежно.

— Эй, есть кто!? — Громогласный голос Джи Даза прокатился по всему дому, перепугав слуг и заставив Саймона заливисто рассмеяться.

— Сейчас приду! — Крикнула в ответ Лани, подкрепив слова магией воздуха, чтобы добрались куда нужно. — Справишься тут?

— Конечно, иди, встречай гостей, — улыбнулся Сариф. Ему нравилось видеть жену такой радостной и веселой.

Глава 20

Сознание возвращалось медленно и настолько тяжело, словно Лаз пытался выплыть из болотной топи. Магия восприятия, которой он в куполе пользовался куда больше, чем примитивными глазами водного жучка, отказывалась нормально работать, не получалось даже понять, где верх, а где низ. Однако постепенно, чуть ли не зубами вырывая у небытия клочки своего разума, Лаз смог прийти в себя.

В отключке, судя по всему, он был не долго, от силы несколько минут, иначе местная система фильтрации уже принесла бы его в нижнюю часть купола. Вот только от этого не было ни на йоту легче. Любой человек, обладающий хотя бы толикой здравого смысла, с полной уверенностью мог подтвердить, что просто так в обморок люди не падают. И тот факт, что сейчас Лаз находился в теле насекомого размером меньше булавочной головки, ситуацию никак не меняло. Нужно было срочно отсюда выбираться и после постараться временно воздержаться от излишнего применения магии трансформаций.

Жучок, больше не останавливаясь ни на секунду, поплыл в сторону одного из постов солдат. Как успел выяснить Лаз, в экспедицию за новыми чудищами рыболюди отправлялись только из этого конкретного пузыря. А там главное было не отсвечивать. К счастью, каких-либо далеко идущих последствий обморока он так и не обнаружил, что с его телом, что с душой, все было в порядке, так что пока что можно было спокойно выдохнуть.

И только где-то на границе сознания зудела и никак не хотела исчезать назойливая мысль: «Что-то совсем не так».

.

Сибби Моту Анак Байтан, который в эту смену отвечал за наблюдение и уже было приготовился к очередному скучному дню, неожиданно для себя обнаружил, что скучать сегодня не придется не только ему, но и вообще всему населению комплекса. Потому что со стороны засыпающего Ка прямо к комплексу двигалось четверо… О жителях третьего континента Байтан слышал лишь сказки и никогда не стремился узнать что-то еще, во-первых, потому что в сказках они всегда выступали в роли глупых и наивных варваров, которых всегда обманывали все кому не лень, а во-вторых, потому что, насколько Байтан знал, ничего интересного или важного на третьем континенте и не происходило. Однако появление четверых земляных тиреев тут, на континенте чудовищ, да еще и так далеко от берегов, совершенно точно было очень важно.