Механический Зверь. Часть 4. Мастер тысячи форм

— Я дал тебе шанс, предложил пряник — внимательного и вежливого молодого человека, ценящего мнение отца своей девушки и не желающего ссориться с ним, даже несмотря на свинское поведение последнего. Но ты отказался. Так что теперь получишь кнут. Эмина мне очень нравится, я даже не побоюсь сказать, что это может быть нечто большее. Я ей также небезразличен, и пока так будет оставаться, мы будем видеться, какие бы мыслишки не крутились в твоей бараньей башке, — на этих словах палец Лаза ткнулся Эмрату прямо в центр лба и лицо мужчины стало свекольно-алым от гнева. Вот только он не только не мог пошевелиться, даже его магия отказывалась работать. Он был беспомощен как младенец. — Я клянусь, что ни к чему не буду ее принуждать и если она скажет, что нам больше не стоит видеться, я уйду и не буду ее беспокоить. Но это должно быть ее личное решение. Если я узнаю, что ты в этом как-то замешан, я сделаю с тобой все то, что ты хотел сделать со мной минуту назад, и даже больше. А если ты еще раз тронешь ее хоть пальцем, я убью тебя без малейших колебаний. — Все тот же палец замер напротив глаза Эмрата, а потом, к ужасу капитана, ноготь на этом пальце начал быстро удлиняться и заостряться. Мягкой и податливой оболочки глазного яблока коснулось тонкое словно игла острие. — Я надеюсь что мы друг друга поняли.

.

— Ты сорвался? С чего вдруг?

— Он ее бьет, — устало потер переносицу Лаз, вглядываясь в ночную тьму без луны и звезд. Облачность сегодня была неожиданно высокая.

— С чего ты взял?

— Раньше мы только гуляли, а погода довольно прохладная, так что я не видел ее рук. А сегодня, когда она снимала пальто и рукав ее платья задрался, я заметил на предплечьях синяки. Она поспешила их спрятать, но было поздно.

— Да уж… — Протянул Фауст, который после вчерашнего предпочел остановиться на крепком чае и теперь громко сербал горячий напиток из такой же ведроподобной кружки.

— Удивляюсь как я его сразу не прибил. И она ведь продолжает считать, что должна ему за то, что он ей дал.

— А что бы дал ей ты? — Лаз дернулся, словно его по голове огрели чем-то тяжелым. А Фауст продолжал как ни в чем не бывало. — Крыши над головой нет, семьи нет, да даже твоя одежда ненастоящая. Думаешь она согласилась бы отправиться с нами куда глаза глядят?

— Всяко лучше чем жить с таким…

— Откуда ты знаешь? Да, я не спорю, он редкостная мразь, но он и правда обеспечил ей неплохую жизнь, даже образование. Тебе затмевают глаза чувства, но подумай, кто ты ей? Вы знакомы всего неделю. Неделю, Лаз! Даже будь у нее лучший отец в мире, у вас может и не получиться. И тогда тебе придется уйти. И что будет с ней? Он ведь рано или поздно припомнит этой девочке все, что ты с ним сделал. И ты не сможешь вечно быть рядом, чтобы ее защитить, она сама может этого не захотеть. Я верю что твои намерения были добрыми, но ты не подумал и тем самым создал кучу проблем.

— А как бы ты на моем месте поступил? — Прекрасно понимая правильность всех слов Фауста, Лаз не мог их принять, ведь это означало, что он собственными руками не только не улучшил, но даже ухудшил Эмине жизнь.

— Ну для начала просто не вступал бы с ним в конфликт. Если она начала с тобой встречаться вопреки словам отца, значит где-то внутри она понимает неправильность своего положения, так что я бы для начала обратился к ее чувствам и мыслям. Удостоверился, что она хочет того же, что и я, что происходящее между нами серьезно, а не следствие минутной симпатии. А уже потом общался бы с этим Эмратом. К тому же, на кой черт ты не сказал про то что ты такой способный маг до того как начал ему угрожать? Почему не назвал Медное Правило? Да он бы тут же на колени рухнул и ботинки тебе начал вылизывать.

— Так что, я все испортил?

— Не обязательно, но тебе все-таки стоит серьезно подумать о том что я сказал. Но теперь вам по крайней не надо скрываться от него, можешь спокойно завоевывать ее сердце. Главное чтобы папанька не психонул и не выкинул какой-нибудь фортель.

Глава 11

— Наглый ублюдок, считает, что может ставить мне какие-то условия!?

Особняк одного из мелких эшельрагских аристократов, такого, которому не хватило денег на достаточно внушительный дом в черте города и потому он решил жить «На лоне природы», сотрясался от яростного рева своего владельца. Пунбел Нували, представитель, по его словам, древнего, хотя и изрядно обнищавшего рода, пребывал в том состоянии бешенного гнева, во время которого ничто и никто поблизости не было в безопасности. А так как не имевший даже официального титула аристократ впадал в такое состояние с завидной периодичностью, в особняке сложно было найти предметы интерьера или слуг, которым удалось продержаться в этом месте больше нескольких лет.