Механическое сердце Fatum (СИ)

Нет, разумеется, он его смотрел. Эл скинул видео всем, кому только мог. Гена видел его как минимум несколько раз во всех совместных конференциях, не считая ленты твиттера, заваленной скриншотами. В узких кругах, где вращался Джарахов, и где Гена Рики Ф часто появлялся, видео подняло большую шумиху отчасти из-за неуёмного интереса Эльдара к неожиданно всплывшей теме. Ещё бы, такое непаханое поле для идей. Если бы они не оказались лишены Сети, она спустя какие-то пару месяцев взорвалась бы под градом выстреливших видео (в другом результате, работая с новой командой КЛИККЛАК`а, можно было и не сомневаться). Но дело было даже не в этом.

Иными словами, он не исчез бы в любом случае.

Он постоянно думал о том, почему Ресторатор передал ему ключ-подвеску. Знал он или не знал о его предназначении? И что было бы, не окажись ключа в руках Гены. Во всяком случае, был уверен Rickey F, он бы никогда не оказался здесь. И только этот несерьёзный факт уже стоил того, чтобы этим ключом никогда не обладать.

Да, ему было страшно. Он никогда и не скрывал. Любой бы испугался, окажись в его руках такая сила — вот как он думал в первое время.

Вот от чего ему в первую очередь пришлось избавиться, сделав шаг в открытые двери механического сердца.

Сколько времени он уже провёл здесь? Пару дней? Пару недель? Месяцы? Часы отказали слишком быстро, чтобы он мог хотя бы почувствовать ход времени в этом месте. А оно, определённо, отличалось от хода времени за стенами. Точно так же здесь Гена не чувствовал ни голода, ни жажды. Точно так же переставал чувствовать в себе человека. Что стало этому причиной? Он не мог этого понять.

Как он ни старался, с первого раза разрешить всё не получилось. Но он был готов к такому исходу. Он привык падать и подниматься, падать и подниматься, и проделал это достаточно раз, чтобы не сдаваться после первой неудачи. Да, коридоров было множество. Да, они устрашали. Да, они его запутали и, возможно, отняли уйму времени (впрочем, Гена не сомневался, что именно так всё и было). Но ни в одном из них он не нашёл угрозы для своей жизни. Так он, хоть и с неохотой, принял лабиринт, позволив тому вести себя.

«FIVE» отзывался с благодарностью, чувствуя себя, как дома. Светился и грел запястье. Его свечение было ровным, и если бы это не делали яркие лампы, то могло бы озарять путь. Двери комнат — Гена пытался открывать каждую из них — были безнадёжно заперты.

Его путь, казалось, лежит в бесконечности. И так шли дни. Гена без устали шёл вперёд, дёргая дверные ручки и параллельно пытаясь совладать с чужой реальностью и выйти из этого боя победителем. Монотонная работа раздражала. Когда сил идти дальше не было совсем, Гена садился на пол, закрывал глаза и как мантру повторял строки своих текстов.

Музыка способна спасать. Способна вдохновить, придать сил, обнадёжить и успокоить. Это всем известная истина. Вот почему в Петербурге каждую ночь гремели концерты. Вот почему залы в подземке никогда не умолкали. Как церковники молитвы кладут на музыку, так и они стихи накладывают на бит. Проникнись ей — и ты сможешь многое. Потянись за тем, кто тебя ведёт, и ты выйдешь из любой дыры. Но Гена Rickey F был не тем, кто привык хвататься за руку помощи. В условиях нового мира он стал одним их ведущих.

Тем, кто тянет за собой остальных.

Будьте вы прокляты, статичные иллюзии, которые ему не поддаются.

Стереть, подавить или перекрыть своей — вариантов было множество, но чтобы выбирать, нужно уметь осуществить хотя бы один. Или вообще один. Гена находится здесь так долго и настолько притёрся к самой сущности материальных иллюзий, что, ему казалось, он вот-вот станет одной из них. Как назло — лишь той, которые мог создавать он сам. Подвижной.

Привести в движение иллюзии механического сердца — вот что могло бы его спасти. И, подумав об этом, Гена ударил со всей силы по одной из дверей. Ударил так, что разбил пальцы в кровь. Так, что по костям пошли трещины. Не настоящие, конечно, — иллюзии. Гена вложил всю свою силу в этот удар и всю силу, которую ему мог дать ключ. Боль прошибла тело на одно мгновение, и снова улеглась, оказавшись иллюзией, покинувшей тело лёгкой дрожью. Ненастоящей, как и всё вокруг.

И дверь беззвучно приоткрылась.

С неохотой она впустила в комнату постороннего, отнюдь не признавая его, а всего лишь надменно взирая с недостигаемой высоты: а вдруг из этого что-то да и получится? Гена прошёл вперёд, и любые его чувства пересилило удивление. Он забыл, как бояться. Забыл, как уставать. С телом здесь вообще творилось что-то странное, но сейчас даже это отошло на второй план. Важна была лишь открывшаяся его глазам картина.

Важна настолько, что Гена даже забыл подумать, что всё было подозрительно просто: всё потому, что он видел это место раньше.