Механическое сердце Fatum (СИ)

— Я передам нашим обрывок шифра, который запомнил «FIVE», не знаю, выйдет ли что из этого толкового, — Гена пожал плечами, — там довольно мало, но мы всё равно попытаемся его расшифровать.

Поперечный попросил новенького рассказать, как в его руках оказался ключ, но ничего интересного или несущего за собой минимальную пользу никто не услышал, кроме, разве что, подтверждения Рики Ф, что Мэддисон последовал за всеми исчезнувшими. Выслушав надежду Мирона на успешное сотрудничество, которое кроме прочего вообще не предполагало другого ответа или возможности не согласиться с ним, Поперечный вдруг вспомнил о вещах, не терпящих отложений.

— Вот вы все о хорошем да о хорошем. А ведь мы не Колю забрать сюда приехали, — сказал он, перебираясь за общий стол. Соболев напрягся, очевидно, готовясь видеть реакции других, потому что не могло быть, чтобы Данила за всё проведённое вместе время ранее ему уже это не рассказал.

— Ларин пришёл в себя, — произнёс Поперечный. — И он помнит, кто на него напал. Человек с белой подвеской.

Неловкая и напряжённая тишина погасла в шёпоте Рики Ф: «Пятый ключ», — тихо сказал он, вспоминая слова Ресторатора.

— Враг, о котором ничего неизвестно, — подытожил Соболев.

— Зато теперь ты знаешь, что никто из нас не является предателем, — сообщил Мирон.

— Спасибо, это очень облегчает нам работу, вы и сами понимаете, — съязвил он. Но новости о том, что у них есть противник-человек, никто не обрадовался. Даже Гнойный, который мог бы порадоваться за осложнённое проблемами будущее Мирона, новость эту встретил с осторожностью.

— К слову о том, что в будущем может облегчить нам работу, — зацепившись за последнюю фразу товарища, Поперечный аккуратно перевёл тему. — Насчёт политического устройства и нового правительства. Вы должны были подумать над тем, что предлагалось в прошлый раз. Мы все прекрасно понимаем, никто из присутствующих не захочет пачкать руки о политику, к тому же, у нас и своих забот хватает.

— Это правда, — кивнул Ивангай. — Распределение ресурсов и образование, рабочие места, заработные платы и прочее… Ничего в этом не понимаю. — Он улыбнулся, повеселев. — Я думаю, у него было достаточно времени, чтобы придумать, как всё это обустроить.

Рики Ф неопределённо пожал плечами, Гнойный стоял в дверях с отсутствующим видом и уже рвался наружу. Новый владелец «MAD`a» не понимал, о чём речь, но Ивангай сказал, что заморачиваться над этим себе дороже.

— Когда будете сообщать ему о нашем согласии, не забудьте напомнить, что мы будем непрерывно его контролировать, — сказал Мирон. — Я так понимаю, новому правительству быть? — он искоса взглянул на Соболева.

— Быть, — согласился тот. — Даже ваше сердце поставило людей в такие условия, где равенство невозможно. Это лишь вопрос времени.

— В таком случае, мы расскажем людям правду. Лучше будет, если они узнают это сейчас. Обмозгуем, как лучше связать всё с произошедшим, и выложим как есть. Если у кого-то ещё остались вопросы… — Ивангай и Соболев отрицательно покачали головой. Поперечный встал со стула и пожал Рудскому, до которого не надо было далеко идти, руку.

— Тогда всего хорошего вам, — сказал он.

Хлопнула дверь и Гнойный покинул помещение первым.

— Мы уедем сегодня вечером, — предупредил Соболев на выходе. — Не будем медлить и приступим к исследованию оставшихся земель.

— Все разбежались по своим делам, — протянул Ивангай, поднимаясь с места. — Вы, взрослые, такие занятые.

Он хотел было тоже уйти, но Мирон остановил его.

— Не в присутствии остальных будет сказано, — произнёс он, — а ты, Рудской, всё равно видел.

Ивангай убрал руки за спину и играючи развернулся на пятках.

— То, что произошло с Гнойным, — начал Мирон, — случится и со всеми?

— Да, — признался Гена. — Мы не хотели сообщать об этом, но, кажется, же поздно.

Стеклянный взгляд абсолютно чёрных глаз Мирона говорил о многом. Радужка владельца «MAD`a» отдавала болезненной синевой, несвойственной глазам обычного человека.

— И у всех вместо крови теперь набор юного механика? — в шуточной форме уточнил Фёдоров. На краю стола вместе с канцелярскими принадлежностями лежал коробок с кнопками. Мирон достал одну и проколол себе палец. Он поднял его над столом и на его поверхность посыпались маленькие болтики и гаечки, тающие в воздухе.

— Да, — сглотнул Гена. — Слава весь такой, у меня правая рука.

Миша потянулся к коробочке с кнопками и достал из неё одну. Дрожащими пальцами он проколол подушечку большого пальца, но ничего кроме крови из неё не полилось.

— Кажется, это вопрос времени, — сказал Гена. — Вопрос опыта или масштабов воздействия. Чем сильнее ты ввязываешься в это, тем больше плата.

— И что же такого сделал Гнойный, чтобы полностью стать таким?

— Я не знаю, — соврал Гена.

— С каким спокойствием вы об этом говорите, — беспечно заметил Ивангай. — Неудивительно, что ваш чувствительный друг вас ненавидит.

— Не тебе об этом говорить, — заметил Мирон. — Да, и…

— Я могила, — опередил его Ивангай. — Это действительно не та вещь, о которой должны знать все.