Механик

Несмотря на то, что раньше он часто любовался моим естеством и то, что сейчас меня потряхивает от наслаждения, я умираю от смущения. Потому что отвыкла. Никто, кроме него никогда так не делал. Не разглядывал меня там так пристально.

Даже мой гинеколог.

Накрыв ладонью лобок, большим пальцем проходится вдоль губок. Размазывает влагу и проникает между ними, накрывая подушечкой пальца клитор. Мягко надавливая, кружит вокруг, пристально за этим наблюдая.

Не забыл, как мне это нравится.

– Я кончу сейчас… – предупреждаю тихо.

– Вижу…

Помассировав пульсирующий комочек, вводит палец в меня.

Я резко дергаюсь, выгибаясь набок и чувствую, как, прижав к кровати, он заполняет меня собой.

– Матвей! – вскрикиваю звонко.

– Тшшш… – закрывает рот поцелуем, сразу же проталкивая внутрь свой язык.

Оргазм обрушивается с такой силой, что, кажется, мое тело не справится с такой дозой кайфа.

Я временно глохну и слепну и даже не чувствую, как Матвей приходит к финишу.

А потом еще долго, задыхающиеся и мокрые от пота, вцепившись друг в друга, молча лежим.

В голове пусто. Где–то там, в глубине сознания, тенью проносится мысль, что нужно поговорить. Спросить, что будет дальше. Узнать, что он думает о том, что произошло между нами, но язык не поворачивается. Не хочу портить момент разговорами.

Все завтра.

Прижавшись губами к его груди, проваливаюсь в сон.

А утром просыпаюсь от того, что по кровати кто–то прыгает.

– Про–сы–пай–ся, – скандирует Марго в такт своим прыжкам.

Первое время, глупо моргая, просто смотрю на нее, но затем, когда вместе со мной просыпаются и воспоминания минувшей ночи, я в ужасе натягиваю одеяло до подбородка.

Потому что, если дочь увидит, что под ним я голая, вопросов не избежать.

– Мама! Вставай скорей!!! – возбужденно тараторит она, – пора ехать!

– Эмм… Ритуль, беги чистить зубки, я уже встаю…

– Ура – ура – ура! Мы едем на море!

– На озеро, – поправляю я негромко, но она меня, похоже, не слышит.

Ей все равно. В ее возрасте любой водоем, где можно купаться – море.

Едва она выскакивает из комнаты, я со скоростью ракеты лечу к шкафу, чтобы накинуть на себя халат, и попутно осматриваю комнату.

Ни единого следа пребывания в ней Матвей. Ни одного намека на то, что здесь произошло прошлой ночью.

Если бы не дрожащие ноги и липкость между ними, я бы решила, что мне все приснилось.

Где он?!

Почему уехал, не разбудив меня? Мы ведь не поговорили…

В груди неприятно ноет.

Он ведь не жалеет о случившемся?..

Не назовет это все ошибкой?..

И не попросит меня обо всем забыть?,,

Пока Марго умывается и чистит зубы, нахожу на кухне свой телефон.

Ни сообщений, ни звонков от него нет.

Я прихожу в замешательство. Чувствуя, как растет ком в горле, слепо смотрю на экран телефона.

– Мам, я все! Давай скорей завтракать и поедем!

– Да, сейчас кашу сварю…

– Только не кашу, о’кей!

– О’кей…

– Давай омлет!

– Давай…

На автомате готовлю омлет, отвечаю на миллион разных вопросов и мысленно молюсь, чтобы он позвонил.

Потому что, если не позвонит… Если ничего не изменится после этой ночи… если он все таки женится, то я…

Господи! Что я?!.. Что я тогда сделаю?!

НИЧЕГО.

Ничего я не сделаю! И невесте его ничего не скажу, и он прекрасно об этом знает!

Я просто… я умру, наверное…

К обеду я начинаю потихоньку сходить с ума. От Матвея до сих пор ничего не слышно, а нам с Марго скоро выезжать.

Она, как челнок швейной машинки, носится из дома к машине и обратно. Стаскивает в нее все, что попадается на глаза.

Я ее не останавливаю, у меня нет на это сил. Пусть берет, что хочет, лишь бы багажник закрылся.

Перед тем, как закрыть дом и выгнать машину со двора, решаю все же его набрать. Мне нужна хоть какая–то определенность, иначе я не смогу ехать за рулем.

Матвей отвечает после второго гудка.

– Перезвоню, занят, – отрывисто бросает он и отключается.

Закусив губы, прячу лицо в ладонях.

Что мне думать? Чем он там так занят? Решает дела с Вероникой?

– Мама! – кричит Марго с детского кресла, – давай скорей, а то наш домик кто–нибудь займет!

Ее отец не звонит, пока мы едем до места, не звонит, пока мы устраиваемся и идем купаться. И никак не напоминает о себе до самого вечера.

– Соседка! – окликает меня подвыпивший мужчина средних лет из соседнего домика, – давайте к нам на шашлыки!

– Нет, спасибо, – отказываюсь я, – поздно уже, дочку укладывать надо…

– Аааа… ну, это святое… укладывай, мы шуметь не будем.

Солгала. На самом деле, Марго, вымотанная сегодняшним днем, уже видит десятый сон. Жаль, что мне сегодня не уснуть, а я бы хотела. Отключиться и проснуться от его звонка.

Сосед, потеряв ко мне интерес, скрывается за домиком, откуда доносится запах жареного мяса, а я иду собирать игрушки Марго из общей песочницы.

Не могу сидеть на месте, не могу ничего не делать. Тем более, спать. Бездействие  и неопределенность испытывают мои нервы на прочность.

Убрав ее вещи, захожу внутрь домика и начинаю бесцельно склоняться из угла в угол. Перекладывать нашу одежду с одной полки на другую, не переставая прислушиваться к телефону, лежащему в кармане толстовки.