Механик против моря

— Своими ремесленниками. Торговлей. И добычей веркшетйна. В Наяхафене собрались лучшие кузнецы и мастера по механизмам по эту сторону большого моря. Да и старых земель тоже.

— Почему? Мне показалось, что Наяхафен это просто колония на границе христианского мира. Зачем мастерам сюда ехать?

— Двести лет назад это так и было. Но с тех пор освоение новых земель шло очень быстро. И теперь наша республика очередное город-государство. Просто если сравнивать с другими морскими портами у нас самый легкий доступ к камню. Вокруг города много выходов жил веркштейна.

Орель часто кивал, слушая рассказ. В целом звучали вещи, знакомые и понятные по прошлой жизни. И порадовало, что расчет ордена оказался верным и он переместился близко к источнику минерала.

Следующую неделю механик восстанавливал силы. С каждым днем ему давались все большие нагрузки. Спуск по лестнице уже не воспринимался испытанием. Он самостоятельно выходил на улицу, но пока боялся далеко отходить от кукольной лавки. Дни проводил в мастерской, заглядывал через плечо близнецам.

На пятый день попробовал способности нового тела к ремеслу. Взял испорченную заготовку кукольной головы. По древесине пошла длинная кривая трещина прямо через намеченное лицо. Позаимствовал у Готтольда нож по дереву, похожий на те, которыми пользовались сапожники. И попробовал завершить лицо насколько удастся.

Ощущалось, что пальцы не привыкли к тонкой работе. Движения получались недостаточно точными. Но память из прошлой жизни постепенно брала верх. Первую заготовку бросил на середине пути, когда понял, что набралось слишком много ошибок. Выпросил у Готтольда уже нормальную болванку и принялся за нее.

К вечеру гордо протянул получившуюся работу близнецу. Тот покрутил голову в руках, закрыл настоящий глаз и рассмотрел через веркштейновое стекло.

— Ну что ж, вышло крайне уродливо. Можно в уличный театр кукловодам отдать на роль злодея. Но получилось соблюсти симметрию. И видно, что ты уверенно работаешь ножом. Для первой попытки результат более, чем отличный.

На седьмой день близнецы решили показать гостю город. Орель с интересом рассмотрел переодевшихся в выходной костюм брата с сестрой. Неприлично было видеть их не в застиранной одежде с пятнами краски и запутавшейся стружкой.

Первым делом они отправились в сторону моря. По пути механик понял, что мастерская Виглеров располагалась близко к окраине в небогатом районе. Дома преимущественно построены из дерева и не превышали двух этажей в высоту. Однако даже здесь центральные улицы были вымощены булыжником, а сточные канавы держали в чистоте.

Вскоре вошли в более приличные кварталы. Орель Лехтман открыто крутил головой и рассматривал улицу, вывески и прохожих. Но не боялся привлечь ненужного внимания — для окружающих он действительно был чужаком, который в первый раз оказался в городе.

Постепенно становилось все больше каменных домов. Механик внезапно понял, что смущало его последние минут пятнадцать. От изумления он даже остановился. Близнецы обернулись к нему. Под их удивленным взглядами Орель поделился наблюдением:

— Нет крепостной стены. Город не защищен от осады.

Агнесса пожала плечами.

— Я тебе говорила, что на в новых землях не было местных племен. На континенте не жило ни одного человека, пока не приплыли наши предки. А сейчас все земли по обе стороны моря входят в общий имперский союз. Всерьез друг с другом мы не воюем.

— Но в городе есть семь дозорных башен, — добавил Готтольд. — Тянутся вдоль всей гавани. Из них стража наблюдает за морем. И предупреждает о нападениях. Запомни, колокольный звон в непривычное время означает вторжение в город.

Продолжили прогулку. Вскоре Орель увидел нечто интересное. По середине улицы ехал мужчина верхом на механическом коне. По просьбе Лехтмана они какое-то время шли следом за всадником, чтобы удалось лучше рассмотреть конструкцию.

Движения коня были резкими и рваными. Причем шагал он достаточно медленно. По скорости и удобству механизм явно уступал обычной лошади. Но Орель понимал, что здесь в первую очередь речь шла о престиже. Всадник был богат и хотел это продемонстрировать.

Присмотревшись, Орель увидел, что наездник повернул механизм направо при помощи рычага, стилизованного под жесткие удила. Надавив вперед, мужчина заставил коня ускориться.

Однако не удалось рассмотреть главного — как шестеренки приводились в движение. Корпус коня был закрыт декоративными чеканными пластинами с незнакомыми мотивами.

— Увидел, что хотел?

— Да, Готтольд. И одновременно с этим нет. Интересно, какого размера камень веркштейна использовали.

— Мне кажется, где-то с треть кулака. Только не мужского, а поменьше, как у нашей Агни.

— По моему опыту, он должен быть раза в четыре больше. Или думаешь, что использовали чистый веркштейн?

— В смысле, чистый? — вмешалась Агнесса.

— Без опасных для здоровья примесей.

— Мы о таком не слышали, — покачал головой Готтольд. — А работе с веркштейном с детства отец учил. А он был одним из лучших механиков города. Главой гильдии.