Механика хаоса

На отдельных картах с грифом «Секретно» было показано, что вокруг пригородов крупных французских городов появился зеленый пояс. Но отчеты о предполагаемой исламизации пригородных зон, выполненные по заказу с площади Бово[11], легли под сукно. Их сочли слишком взрывоопасными. Одновременно социологи из Лионского университета провели по заказу комиссии французского епископата опрос, по результатам которого пришли к выводу о высокой вероятности исламизации Европы в среднесрочной перспективе. Опрос проводился не только в пригородах. Исследователи опросили тысячи респондентов, живущих в разных кварталах крупных городов. Большинство опрошенных признали, что их перестало привлекать католичество, хотя они продолжают ощущать потребность в духовной пище. Многие (в основном молодежь) говорили, что охотно приняли бы религию, составленную из разнородных элементов. Немножко буддизма, немножко ислама – главное, чтобы она их не «грузила». А вот католицизма хорошо бы поменьше – он слишком давит и вообще устарел.

В обеденный перерыв Ламбертен отправил курьера в соседний ресторан за сэндвичами и пивом. Совещание продолжилось, но уже в менее формальной обстановке. Когда оно завершилось, он подозвал Брюно:

– Ну, как там Бретань?

– Хорошо, но мало.

– Я вызвал тебя, потому что получил от источников важную информацию. В одном из районов Торбея наблюдается какая-то странная активность.

– В Большом Пироге?

– Именно. Ничего определенного, но… Возможно, это простое совпадение, но надо проверить. Я хочу, чтобы ты туда съездил. Поразнюхай, что и как, только аккуратно, без шума.

– У нас там есть контакт?

– Комиссар полиции. Парень по имени Нгуен. По-моему, ты с ним уже встречался. Позвони ему. Можешь ему полностью доверять. И держи меня в курсе.

17

Американское посольство, Триполи, Ливия

На территории американского посольства царило оживление. В холле главного здания висел полуобгоревший американский флаг, а под ним – портрет Обамы, изрисованный черным фломастером. Под фотографией неизвестный «художник» с последней прямотой приписал: «Американская обезьяна, возомнившая себя властелином мира».

Въезд на территорию охраняли трое стражей. Они сидели, развалившись в креслах в тени пальм, и увлеченно гоняли игрушки на своих мобильниках, изредка бросая взгляд на экраны мониторов видеонаблюдения.

Один из командиров сектора, Муса Аба – мужчина за сорок, с жесткой блестящей бородой – сидел, положив на стол ноги. Он был без носков, но в сапогах змеиной кожи (которые были ему великоваты) и отвечал на вопросы английских и американских журналистов.

Перед ним стоял поднос с кентуккийской курицей. Муса обожал курицу, жаренную в сухарях. Еще вчера она лежала в холодильнике, составляя часть личных запасов посла, а сегодня перешла в его личную собственность… Он поедал хрустящие ломтики, вытирал рот рукавом и время от времени отводил в сторону руку с телефоном, чтобы потребовать острого горчичного соуса: «Да, я же сказал: горчичного! Для курицы!» Высокий чернокожий мужчина, прислуживавший ему, бегом бросился вон из комнаты, но через двадцать секунд вернулся обратно и, вжав голову в плечи, пробормотал, что не понял, какой именно соус должен принести. Муса швырнул в него пустой банкой с желтой этикеткой, на которой ярко выделялись красные буквы. Тот поймал банку на лету.

Муса трещал без умолку, явно развлекаясь. Журналисты звонили один за другим. На некоторых его треп производил впечатление. «Да, мы занимаем весь периметр. Нет, ничего не разрушено. Могу скинуть вам фото спортзала. Убедитесь, что там все сверкает. Я утверждаю, что благодаря нам посольство США находится под надежной охраной…» Он засмеялся. Получилось, что он в первый раз сказал правду. Он действительно расставил охрану по всей территории, чтобы не дать другим группировкам захватить трофей, о котором мечтает каждый исламист на земле, – американское посольство. Забаррикадировавшись в этой берлоге, охлаждаемой мощными кондиционерами и набитой всевозможной техникой, он не замечал, как бегут часы.

Пока он говорил, один из его помощников получал сообщения с разных участков ливийского фронта. Молодой боевик с густой бородой, в джинсах и клетчатой рубахе, негромко передавал Мусе последние сведения:

– Бои в восточных кварталах… С другой стороны города – атака этих ублюдков из Зинтана… В Бенгази вроде спокойно.

– А что эти козлы из парламента?

– Парламент заседает в трюме парома в Тобруке.

– В трюме греческого парома в Тобруке! Лучше не придумаешь! Мы потопим их как крыс! – прорычал Муса, прикрыв ладонью трубку.

В захваченном им кабинете он ничего не стал трогать, только приказал поставить у стены как можно больше телевизоров, чтобы одновременно смотреть сразу несколько информационных каналов. Муса внимательно следил за происходящим в мире.